— Мираж-2, Мираж-3, готовы?

Офицеры группы прикрытия основного подразделения ответили, что готовы расстрелять смену караула. Соловьев ждал. Вот смена подошла к воротам. Странно, но никто из душманов не обратил внимания на отсутствие охранника у ворот.

Бандиты вышли за пределы крепости и, пройдя несколько метров, остановились. Один из караульных рукой показал на лежащего недалеко от забора охранника. Душманы на мгновение застыли, оценивая ситуацию. Этим и воспользовались бойцы группы «Мираж». Дрозденко и Каменев выстрелили дважды, Соловьев выпустил из «винтореза» три пули. Прицельный огонь с господствующей высоты по открытому противнику не оставил последнему никаких шансов выжить. Душманы, один за другим, как снопы, повалились на каменистый грунт. Но не все бандиты были мертвы. Дрозденко, стрелявший практически с предельной дальности для бесшумной винтовки, лишь задел голову второй цели. И бандит, упавший вместе со всеми, был ранен. Он притворился мертвым, ожидая момента зацепить взглядом врага, расстрелявшего его соплеменников, и ответить ему тем же. Соловьев же, посчитав смену уничтоженной, доложил Тимохину в бункер:

— Орион-1! Я — Мираж-1, указанные тобой цели отработаны.

Александр ответил:

— Принял! Благодарю! Готовься к отходу после того, как мы с заложниками поднимемся на вершину скалы!

— Мираж готов к отходу!

Тимохин не успел отключить связь, как его вызвал Крымов:

— Орион, Первый! У тебя полчаса, как максимум. Через полчаса духи в караулке поднимут шум, не дождавшись возвращения смены.

— Спасибо за заботу, Крым, я все помню! Отбой! — сказал Александр и повернулся к Шепелю: — Займись заложниками, Миша! И быстро, быстро! Но тихо. Без шума и суеты!

Капитан ответил:

— Понял! Работаю!

Он подошел к колодцу, сдвинул решетку лаза, сбросил вниз веревочную лестницу, лежавшую смотанной рядом с дырой в бетоне, нагнулся, сняв защитный шлем, чтобы поняли, что он славянин:

— Господин Сергинский и госпожа Туркина. Мы офицеры группы российского спецназа. Ваш плен закончился. Прошу, соблюдая выдержку и спокойствие, быстро подняться в бункер.

Услышав родную речь, Сергинский вскочил:

— Господи! Неужели свои? Валя, они пришли! Пришли за нами! Это чудо! Боже, благодарю тебя.

Туркина же, напротив, вдруг почувствовала такую слабость, что не смогла и слова произнести.

Шепель вновь обратился к заложникам:

— Господа, прошу поторопиться! И не проявлять эмоций, приберечь их для более позднего времени. Поднимайтесь!

Сергинский буквально запрыгнул на лестницу, вскарабкался вверх. Без посторонней помощи вылез из ямы.

— Братцы, ребята, если бы вы…

Шепель прервал начальника съемочной группы:

— Спокойно! К выходу, марш!

— Да, да, конечно!

Он засеменил к выходу из бункера. Вскрикнул, увидев расстрелянных Натанджара и рядового охранника, что еще совсем недавно подавал ему кувшин с водой.

Тимохин схватил Сергинского за одежду и прижал к стене:

— Тихо! Рот на замок, делать то, что я скажу! Понял?

Руководитель съемочной группы закивал:

— Да, да! Тихо! Я все понял.

Валентина с трудом поднялась по лестнице. Шепель подхватил ее у края отверстия и помог выбраться в бункер. Туркина взглянула на спасителя, и… крайне изумленная, воскликнула:

— Вы?!!

Шепель спокойно ответил:

— Я, госпожа Туркина. Рад видеть вас живой и невредимой!

— Вы вновь спасли мне жизнь, но… как…

— Не надо сейчас задавать вопросы. У вас еще будет на это время. Вы в состоянии самостоятельно передвигаться?

— Да, конечно!

— Тогда пройдите к своему коллеге.

— Ну что там у тебя с дамой, Миша? — спросил Тимохин.

Шепель ответил:

— Все в порядке. Небольшой ступор. Но он пройдет!

Капитан подвел все еще изумленно смотревшую на капитана Валентину к Сергинскому:

— Пока стойте здесь!

Отошел к Тимохину.

Александр в это время вызывал по рации Крымова:

— Первый, Орион, заложники освобождены, выходим к тросам, по сигналу обеспечь подъем!

— Принял, Орион! К подъему готов!

— До связи!

Тимохин приказал Шепелю:

— Капитан, выводи заложников к тросам. Женщину к трещине, мужчину к скале. Вперед!

Шепель кивнул журналистам:

— За мной!

И вышел из бункера. Взглянул на крышу дома. Ахмад поднял руку, показывая, что вокруг все спокойно. Михаил подвел Сергинского к «корзине», закрепленной на тросе, свисающем со скалы. Помог руководителю съемочной группы надеть страховочный пояс, несколько раз дернул за трос. Крымов включил лебедку. Сергинский начал подъем.

Шепель повернулся к Туркиной:

— Теперь ваша очередь. Трос в трещине, у стены здания.

Валентина успела прийти в себя, она проговорила:

— Никогда бы не подумала, что вы офицер спецназа, хотя по тому, как разделались с московскими бандитами, наверное, можно было догадаться об этом.

— Какая разница, кто есть кто. Идемте к трещине.

Капитан подвел женщину ко второму тросу. Закрепил и на ней страховочный пояс.

Туркина спросила:

— Мы еще встретимся с вами?

Шепель ответил:

— Да!

И дернул трос!

Гарин включил вторую лебедку. Валентина стала подниматься. К Шепелю вышел Тимохин:

— Теперь, Миша, поднимайся ты. Трос сразу же вниз!

— Я с тобой! Одному сложно будет отработать дом, там не только главарь банды, но и охрана во главе с ее начальником.

Тимохин отрицательно покачал головой:

— Нет, Миша! Вам с Гариным выводить заложников в пункт основной дислокации. А они люди гражданские да еще пережившие стресс. Пойдут медленно. Вы с Виктором поможете им. С Ханом и его шакалами я разберусь и один!

Рядом повисла «корзина», поднявшая Валентину. Александр хлопнул боевого товарища по плечу:

— Давай, рви наверх, Миша. И сразу же выдвигайтесь с Гариным и заложниками к пункту эвакуации. Там встретимся!

— Что ж! Ты командир. Я обязан подчиниться. Ни пуха тебе, Саныч!

— К черту!

Шепель начал подъем. Тимохин взглянул на часы. В его распоряжении было не более пятнадцати минут, чтобы уничтожить Исмаил-Хана и всех тех, кто окажется рядом с ним.