Это разбило сердца болельщикам Фогта. Но не ему самому.

«Может быть, в каком-то ироничном смысле этим и должно было закончиться, – сказал он после гонки журналисту velonews.com Нилу Роджерсу. – Это же история моей жизни: из двадцати, тридцати, даже сорока отрывов, может быть, один приносит победу. И это был самый типичный отрыв: ты выложился до конца, и тебя обогнали. Это превосходный пример моей карьеры: ты все бросаешь в котел – и да, ты рискуешь выглядеть нелепо».

Его жизненная философия отражается в этих словах: гармоничном сочетании «к черту всё!» и «как пришло, так и ушло». Это дает какое-то представление, почему Фогт был самым популярным гонщиком в профессиональном велоспорте и почему он столько лет показывал самые высокие результаты.

И Йенс Фогт, и Наташа Бэдмэнн, и Хайле Гебреселассие, и множество других суперпозитивных элитных возрастных атлетов, в том числе Нед Оверенд, дают нам подтверждение научных данных: позитивный склад характера повышает результаты в спорте на выносливость, замедляя физический процесс старения организма. Проблема в том, что мы практически не в силах поменять свойственный нам от природы адаптационный стиль. Атлеты, невротичные или пугливые от рождения, могут сколько угодно восхищаться Фогтом, Бэдмэнн или Гебреселассие, но вот сумеют ли они повторить их стиль?

На самом деле, сумеют – по крайней мере, отчасти. В то время как личности с позитивным складом характера предрасположены испытывать горячий интерес к спорту (а заодно и ко многим другим вещам), страстное отношение к жизни не исключительно их прерогатива. Мужчины и женщины с иными стилями адаптации также способны горячо стремиться к целям, интересным для них. И когда такое случается, эта любовь обеспечивает им такую же защиту от старости, как и позитивный характер.

Исследования психологов, в том числе Роберта Валлеранда, определившего в своей статье 2012 года, опубликованной в журнале Psychology of Well-Being, такую любовь как «сильную склонность к деятельности, тесно связанной с самовосприятием человека, которая ему нравится (даже можно сказать, он влюблен в нее), которая для него важна и которой он регулярно отдает свое время и силы», показали, что любовь укрепляет психологическое благополучие, подобно тому как действует на человека хороший макияж. Люди, вкладывающие любовь в какую-то деятельность, заведомо меньше времени тратят на ускоряющие старение эмоциональные состояния, такие как тревога и страх, в точности как это присуще изначально позитивным личностям. И действительно, та же Наташа Бэдмэнн скорее будет для нас примером преобразующей силы любви, нежели прирожденной позитивности. Судя по ее рассказам о себе в «доспортивные» времена, она вряд ли показала бы в тестах высокий уровень открытости, осознанного отношения к себе, экстраверсии и низкий – невротизма. Затем она открыла для себя триатлон, ставший той любовью, что изменила ее раз и навсегда.

И мы не найдем более подходящей ролевой модели такого горячего отношения к спорту на выносливость (и лучшей иллюстрации пользы от такого отношения), чем Нед Оверенд. Нед начинал свой путь в спорте как бегун, участвуя в соревнованиях на дорожке и кроссах в старшей школе в округе Марин (Калифорния), и продолжал выступать в кроссах первые два года в колледже. В двадцать лет он оставил бег, потому что увлекся мотокроссом. И уже после колледжа тогдашний сосед по комнате открыл для него мир триатлона. Триатлон вернул Неда к занятиям бегом, но, поскольку теперь он жил в сердце Скалистых гор, то занялся горным бегом. Однажды Нед получил травму и некоторое время не мог бегать. Чтобы не терять форму, он сел на велосипед и прогрессировал в велогонках так быстро, что вскоре стал профессиональным велогонщиком. Как раз в это время набирал популярность маунтинбайк. Любовь Неда к мотокроссу получила новое развитие. Он сменил одни колеса на другие и выиграл семь национальных чемпионатов и чемпионат мира в маунтинбайке.

Дело было не в том, что он никак не мог выбрать свою настоящую любовь. Его просто увлекало разнообразие, и он понял, что его жажда к тренировкам и состязаниям становится сильнее, когда он пробует что-то новое и ставит перед собой сразу несколько целей. Даже если он какое-то время посвящает одной особенной цели, то движется к ней в такой рассчитанной и сбалансированной манере, чтобы его тело и голова оставались свежими. Например, на протяжении своей карьеры маунтинбайкера Нед проводил зимние тренировки в окрестностях Дюрандо (Колорадо) на снегоступах и беговых лыжах, оставляя велосипед пылиться в кладовке. Такая альтернативная активность позволяла дать передышку его «велосипедным» мышцам, а смена занятий сохраняла свежесть восприятия и внутреннюю заряженность в межсезонье. И он никогда не возвращался к серьезным велосипедным тренировкам, пока не чувствовал, что соскучился по ним.

Даже в разгар спортивного сезона Нед не подвергал свое тело таким безжалостным нагрузкам, как некоторые его соперники.

«Я люблю, когда тренировки короткие и приятные, – объяснил он мне в 1988 году в интервью для журнала Triathlete. – Я не против интенсивных тренировок, но не часто провожу длинные тренировки. Я делаю то, что должен, и не задерживаюсь. Лучше я пойду домой и займусь чем-то другим, что мне интересно». Иными словами, Нед никогда не заставлял себя тренироваться против желания.

После того как у Неда и его жены Пэм в 1987 году родился первый ребенок, он вообще сократил время для тренировок и соревнований. Он чувствовал себя гораздо более счастливым человеком, оставаясь вместе с семьей, и, как более счастливый человек, становился лучшим атлетом. И даже это не помешало ему по-прежнему искать новых ощущений в роли атлета. В 1996 году он оставил маунтинбайк ради новой спортивной дисциплины – кросс-триатлона. Через каких-то два года он стал чемпионом мира.

Разнообразие и баланс были не единственными факторами, сохранявшими любовь Неда к спорту. Победы и личное развитие тоже играли свою роль. Под внешностью бесшабашного рубахи-парня скрывалось сердце неистового борца. Одной из причин его ухода из триатлона в начале 1980-х годов было то, что он так и не достиг больших высот в этом виде спорта. Одной из причин, по которой он в 1996 году покинул маунтинбайк, была неудачная попытка попасть в олимпийскую команду США. И одной из причин, по которой он снова оказался на старте чемпионата мира в серии XTERRA в 1999 году, была его вера в то, что он снова может победить и, возможно, даже улучшить прежние результаты, несмотря на то что год назад ему исполнилось 40 лет.

Для победы Неду требовалось обойти не только своих привычных соперников, таких как Майк Тобин или Джимми Ричителло, но и восходящих звезд, вроде трехкратного действующего чемпиона мира по дуатлону Оливера Бернгарда (31 год), дебютировавшего в профессиональном спорте Керри Классена (27 лет) и специалиста по кросс-триатлону Майка Вайна (26 лет).

В 1998 году случилось так, что в измерение дистанции плавательного этапа вкралась неточность, выгодная для Неда, – дистанция была короче. Однако на следующий год ошибку исправили, и вероятность отстать от соперников в воде увеличилась. Он покинул воды Тихого океана на 3.03 позже лидера Классена и всего на две секунды раньше никогда не дружившего с водой дуатлета Тобина.