За последние десятилетия ученые-неврологи узнали очень многое о том, как восприятие ценности мотивирует людей. Оскар Бартра из Пенсильванского университета и другие исследователи даже описали систему оценки мозга, СОМ (Brain Valuation System, BVS), расположенную в вентромедиальной префронтальной коре[103] и вентральном полосатом теле[104]. Именно эти области мозга проявляют наибольшую активность, когда человеку показывают что-то особенно ценное для него или он сам размышляет об этом. И чем больше эта ценность, тем выше активность СОМ и тем больше человек готов работать – или страдать, – чтобы получить это. СОМ перекрывается с другой важной системой – вознаграждения мозга[105] – таким образом, что даже просто ожидание награды приносит такое же удовольствие (путем выброса нейромедиатора дофамина), как если бы человек испытал это на самом деле.

Эта способность ощущать удовольствие от награды до того, как она получена, позволяет высокомотивированным атлетам выдерживать более высокие уровни восприятия усилий, нежели они смогли бы вытерпеть в ином случае. Активация схемы вознаграждения мозга с помощью СОМ напоминает то, как помогает отвлечься от боли от горячих углей под одной ногой другая нога, погруженная в холодную воду. Все, что здесь необходимо, – использовать эту способность проводить эффективную параллель между высоко ценимой наградой и соответствующей мотивацией. Однако это коварный путь. Ученые обнаружили, что, хотя эти две системы работают одинаково в мозге у любого здорового индивидуума, система значимых ценностей сугубо уникальна для каждого человека, особенно если речь идет о каких-то абстрактных наградах – о том, насколько для атлета лично важно показать все, на что он способен.

У любого спортсмена на выносливость существует мощнейшая персональная мотивация показывать все, на что он способен. Это связано с тем особенным значением, которое для него имеет спорт. Кэтрин Ндереба, четырехкратная победительница Бостонского марафона в начале 2000-х и глубоко верующая христианка, толковала свои занятия бегом как исполнение божественного промысла и обычно во время соревнований разговаривала с Творцом. Эта практика стала главной составляющей ее формулы успеха и так же отвечала особенностям ее личности, как мальчишеская бравада и артистизм Пре. Кроме того, вера Ндеребы – весьма эффективный адаптационный навык. Визуализирующие методы исследования мозга показали, что молитва так преобразует его функции, что у человека снижается восприятие боли, а значит, она может значительно понизить уровень восприятия усилий у верующих атлетов.

У Стива Префонтейна мотиваторы были иные. Как и другие атлеты, он боялся дискомфорта и ненавидел его во время соревнований. И как и другие атлеты, он преодолевал эти неприятные ощущения, придавая спорту свое личное значение: источник мотивации, делающий все переносимые им страдания стоящими. Однако он делал это по-своему, толкуя занятия бегом как способ познать и раскрыть все лучшее в себе и поделиться этим лучшим с окружающими, беззаветно стремясь продемонстрировать отвагу.

У спортсменов-любителей ничуть не меньше возможностей, чем у лидеров мирового спорта, для поиска значения спорта в своей жизни и в использовании этого значения для мотивации на предельные усилия. Однако талант – мотиватор и сам по себе: реальность, которая дарит преимущество самым одаренным атлетам в поиске ответа на вопрос «Как сильно ты этого хочешь?». Многие психологические исследования показали, что люди прилагают больше усилий в спорте, науке и других видах деятельности, когда считают, что у них хорошо получается. Студенты, прилежнее всего занимающиеся нелюбимым предметом, не менее редки, чем атлеты, одаренные в нескольких видах спорта и выступающие в том, где они наименее успешны.

Природные способности очень важны, когда атлет старается понять, какое количество усилий стоит вложить в избранный им вид спорта на выносливость. Несомненно, отсутствие генов таланта мирового уровня разубеждает многих атлетов в необходимости пытаться достичь пределов своих возможностей. Тем не менее реальная жизнь показывает, что нехватка таланта далеко не всегда становится непреодолимым препятствием «хотеть этого» так же сильно, как олимпийский чемпион.

Вспомним хотя бы Джона Бингема, прозванного Пингвином и запомнившегося многим как анти-Префонтейн: настоящего «инь» для «ян» Пре. Широко известно высказывание Пре: «Делать что-то хуже, чем ты можешь, – значит пожертвовать своим даром». Двадцатью годами спустя Джон Бингем посоветовал: «Замедлись, если больно». Оба атлета вдохновили легионы бегунов, хотя и делали это совершенно противоположными способами. У многих бегунов на стене висели постеры с Пре, и у многих бегунов на полке стояли книги под авторством Пингвина. Однако очень немногие бегуны имели и постер Пре на стене, и книгу Пингвина на полке.

Джон Бингем вырос в Чикаго 1950-х годов, в рабочей семье выходцев из Италии. Как и большинство его друзей, он мечтал стать профессиональным атлетом. Единственным препятствием к осуществлению этой мечты было полное отсутствие каких-либо атлетических талантов.

Первой любовью Джона стал бейсбол, однако его время на бейсбольной площадке не затянулось. Он оставил игру после того, как в девять лет с треском провалился на отборе в команду Малой Лиги. В первый год в старшей школе он записался в баскетбольную команду, однако просидел на скамье запасных почти весь сезон. И когда тренер наконец выпустил его на поле, чтобы он совершил решающий штрафной бросок, он позорно промахнулся, и за это игроки команды-соперницы вынесли его из зала на руках. Так завершилась его баскетбольная карьера.

Демобилизовавшись в 1976 году, Джон превратился в совершенного тюфяка-домоседа. Вдобавок он вовсю курил и пил. К 40 годам он весил 109 килограммов и чувствовал себя так же отвратительно, как выглядел. Он то и дело пытался вернуть себе форму, однако всякий раз срывался из-за недостатка мотивации. В один прекрасный день он разговорился с идеально сложенным парнем, своим знакомым по Оберлинской консерватории и одновременно страстным велогонщиком. Разговор зацепил Джона не на шутку. Он купил на распродаже древний велосипед Peugeot со стальной рамой и десятью скоростями и уже после нескольких заездов понял, что так увлекло его знакомого. Чем больше он ездил, тем лучше становилась его физическая форма, и чем лучше становилась форма, тем больше он ездил, постепенно доведя расстояние до 100 километров за одну поездку.

По работе Джону приходилось много путешествовать. Из-за невозможности совмещать кочевой образ жизни с велоспортом Джон стал использовать бег как способ поддержания формы, когда велосипед был недоступен. Он быстро осознал: если ты не в форме и страдаешь ожирением, бег дается гораздо труднее, чем велосипед. Первый его забег длился всего несколько минут. Однако он не сдавался и старался пробежать чуть больше каждый раз, как обувался в кроссовки. Чтобы достичь дистанции пять километров, ему понадобилось почти полгода.