– Проверьте у них документы.

Марк и Тодд достали из бумажников и вручили охраннику фиктивные водительские права округа Колумбия. Охранник внимательно рассмотрел их, сравнил фотографии с лицами посетителей и вернул документы.

Они последовали за Джокетти к веренице лифтов, в ожидании которых никто не проронил ни слова, а когда они втроем вошли в пустую кабинку, Джокетти все так же молча повернулся к ним спиной.

«Дружелюбный сукин сын», – подумал Марк. «Вот подонок», – пробормотал себе под нос Тодд.

Лифт остановился на семнадцатом этаже, и они вышли в довольно скучный вестибюль «Рэтлифф и Косгроув». За свою недолгую адвокатскую карьеру им довелось побывать в разных адвокатских конторах. Шикарная берлога Джеффри Корбетта была куда более впечатляющей, хотя Марк по-прежнему отдавал предпочтение уникальному музею трофеев Эдвина Моссберга из Чарлстона. Приемная «Трастинг Расти», похожая на приемную врача, набитую ранеными клиентами, была самой невзрачной. Здешняя казалась не намного лучше. Черт, они тут вовсе не для того, чтобы оценивать интерьер.

Джокетти прошел мимо секретарши, не обратив на нее никакого внимания, та, в свою очередь, не обратила внимания на него. Они завернули за угол, вошли в какую-то дверь без стука и очутились в просторном длинном конференц-зале. Двое мужчин в дорогих костюмах, стоя возле буфета, пили кофе из фарфоровых чашек. Ни один не сделал шага навстречу.

– Мистер Финли и мистер Маккейн, – представил гостей Джокетти.

Марк и Тодд видели три фотографии Хиндса Рэкли, все из журнальных публикаций. Одна имелась в материалах Горди – увеличенный портрет, который он прикнопил к своей достопамятной стене. Две другие они нашли в Интернете. Рэкли был мужчиной сорока трех лет, с темными редеющими волосами, строго зализанными назад, и узкими глазками за очками в половинчатой оправе. Он кивнул Джокетти, и тот молча вышел и закрыл за собой дверь.

– Я Хиндс Рэкли, а это мой главный советник Барри Стрейхан.

Стрейхан бросил на них сердитый взгляд, кивнул, но даже не сделал попытки продолжить. Так же, как его клиент, он держал в одной руке блюдце, в другой чашку, таким образом избавляя себя от необходимости обменяться рукопожатием. Марк и Тодд держались на расстоянии не менее десяти футов. Несколько минут прошло в неловком молчании – достаточно, чтобы дать понять парочке, вторгшейся в их владения, что вежливость здесь неуместна. Наконец Рэкли, кивнув на ряд стульев с их стороны стола, предложил:

– Садитесь.

Они сели. Рэкли и Стрейхан уселись напротив.

Тодд выложил на стол свой телефон и осведомился:

– Не возражаете, если я буду записывать?

– Зачем? – как дурак вскинулся Стрейхан. Он был по меньшей мере на десять лет старше своего клиента и производил впечатление человека, любящего ко всему придираться.

– Просто старая репортерская привычка, – пояснил Тодд.

– Вы собираетесь расшифровывать запись? – уточнил Стрейхан.

– Вероятно, – ответил Тодд.

– Тогда я желаю получить копию.

– Никаких проблем.

– Я тоже буду записывать, – заявил Стрейхан и положил свой сотовый на стол. Дуэль мобильников.

На протяжении всей беседы Рэкли смотрел на Марка с самодовольной ухмылкой, словно бы говорившей: «У меня – миллиарды, а у тебя – ничего. Я превосхожу тебя во всех отношениях, так что смирись с этим».

Одним из преимуществ занятия уличной адвокатурой без лицензии было то, что оно освобождало человека от всех остатков сдержанности. С тех пор как Марк с Тоддом нагло пустились в свою аферу, они привыкли притворяться теми, кем на самом деле не являлись. И если они смогли представать перед судьями, прикрываться вымышленными именами и играть роль настоящих адвокатов, то, уж конечно, сумеют, сидя напротив Хиндса Рэкли, изобразить из себя журналистов.

Марк, не моргнув, отвечал Рэкли таким же вызывающим взглядом. Наконец тот произнес:

– Вы хотели поговорить со мной.

– Да, видите ли, мы работаем над материалом, который, как нам кажется, вы могли бы прокомментировать.

– Что за материал?

– Ну, для начала, заголовок будет такой: «Грандиозная махинация с юридическими школами». Вы либо владеете несколькими компаниями, которые, в свою очередь, владеют восемью коммерческими юридическими школами – действительно доходными юридическими школами, – либо контролируете их, либо каким-то другим образом причастны к ним.

– Вы нашли где-нибудь законодательный акт, запрещающий кому-либо владеть коммерческой юридической школой? – вклинился Стрейхан.

– Я не говорил, что это противозаконно, верно? – Марк повернул голову направо, посмотрел на Тодда и уточнил: – Разве я это говорил?

– Я такого не слышал, – ответил Тодд.

– Это не противозаконно, и мы не утверждаем, что это преступление, – продолжил Марк. – Дело в том, что эти юридические школы – не что иное, как конвейер по производству дипломов, они соблазняют множество молодых людей, независимо от результатов вступительных тестов для юридических вузов, поступать в них, влезая в чудовищные долги, чтобы вносить высокую плату за обучение, которую вы требуете со своих студентов. Плата за обучение, разумеется, идет вам в карман, а студенты заканчивают школу, погребенные под бременем долгов. Приблизительно половина из них способна сдать адвокатский экзамен, но большинство не могут найти работу.

– Это их проблема, – вставил Рэкли.

– Конечно. И деньги занимать их никто не принуждает.

– Вы признаете, что владеете восемью юридическими школами или имеете контроль над ними? – поинтересовался Тодд.

– Я ничего не признаю и ничего не отрицаю, особенно перед вами, – огрызнулся Рэкли. – Кем вы, черт возьми, себя возомнили?

«Хороший вопрос», – подумал Тодд. Их многочисленные липовые имена путались в его голове, и зачастую он ловил себя на том, что пытается вспомнить, как его зовут в данный момент.

Стрейхан саркастически расхохотался и спросил:

– Нет ли у вас, случайно, хоть каких-нибудь доказательств?

Марк залез в свой дешевый кейс, достал сложенный вчетверо плотный лист бумаги размером двенадцать на двенадцать дюймов, развернул его и подвинул через стол. Это была сжатая версия Стены Горди, демонстрирующая гигантский заговор: имя Хиндса Рэкли было крупными буквами написано вдоль всего верхнего края, откуда вниз разворачивался лабиринт его империи.

Секунду-другую Рэкли смотрел на нее без особого любопытства, потом взял в руки и начал внимательно всматриваться в отдельные фрагменты. Стрейхан наклонился, чтобы тоже лучше разглядеть схему. Их реакция должна была сказать все. Если Горди оказался прав, а они в этом не сомневались, Рэкли должен понять, что они у него на хвосте и у них есть доказательства. Он мог придраться к мелочам или признать, что владеет целым выводком учреждений. А мог все отрицать и грозить судом.