Лара закрыла дверь, подбежала к тяжелому столу и с ходу заметила открытую шкатулку с пергаментом. А также начатое письмо ее отцу.

С замирающим сердцем уставилась на несколько строк засохших чернил. Уму непостижимо, как Арен мог быть таким вежливым с врагом. Хотя, возможно, он не закончил письмо именно потому, что терпеть его не мог.

Внезапно внимание Лары привлекло тихое мурлыканье. Она опустила взгляд, и кот Арена завился между ног, едва не сбивая ее на пол. В голове промелькнула идея – более предпочтительная и гораздо менее разрушительная, чем пожар.

– Прости, Витекс, но мне понадобится твоя помощь.

Лара подготовила декорации: поставила открытую шкатулку на бок на полу, капнула на письмо чернилами, затем положила перевернутую чернильницу на оставшиеся листы бумаги, чтобы те намокли и стали непригодными. Но сперва их пересчитала. Двадцать пять чистых листов и незаконченное письмо – всего двадцать шесть.

Поманив Витекса к себе, Лара почесала его за ушами и осторожно взяла за лапу, чтобы оставить на чернилах характерные отпечатки. Осознав, что она делает, кот зашипел и ушел, наследив по всей комнате.

Каждый мускул ее тела напрягся. Тяжело дыша, Лара опустилась на колени и взглянула на то, что некогда было кульминацией всех ее стараний. Обучения. Жизни. Вспомнила, что чувствовала, когда в прошлый раз держала в руках эти листы, убежденная, что написанные ею гибельные слова спасут маридринцев. Как же она ошибалась!

Но с их исчезновением ушел и груз, который Лара несла с тех пор, как узнала об обмане отца. Ее прошлые поступки… ужасны. Это худший вид предательства. Но всему виной ложь, которую ей нашептывали почти всю жизнь. Теперь она отвернулась от своего отца во имя истины. И будет поступать по собственному велению.

И хоть Лара знала, что нарисовала на своей спине мишень, что наемные убийцы отца никогда не перестанут охотиться за ней, впервые в жизни она почувствовала себя свободной.

Повинуясь странному чутью, она открыла дверь во двор, и ветер едва не сбил ее с ног. Она вышла на улицу и попала под страшную грозу.

Ветер с воем носился по двору, поднимая листья и ветки, капли дождя впивались в обнаженные руки и хлестали по щекам. Буря оглушительно свирепствовала, небо прорезали ветвистые молнии, от грома едва не лопались барабанные перепонки.

Посреди всего этого стоял Арен.

Босой, раздетый по пояс, он смотрел в небо и, казалось, не замечал урагана, бушевавшего вокруг. И опасности, которой он подвергался.

С дерева сорвалась ветка, пролетела через весь двор и ударилась о стену дома.

– Арен! – воскликнула Лара, но буря заглушила ее голос.

С трудом держась на ногах, она пошла по тропинке. Порывы ветра то и дело отталкивали ее и грозили оторвать от земли. Волосы бешено хлестали по лицу, закрывая обзор, но Лара ни на секунду не задумалась о том, чтобы вернуться в дом. Вновь обретя равновесие на скользких камнях, она бросилась вперед.

Как только ее руки сжались на плечах Арена, ветер стих, и весь мир будто вздохнул с облегчением. Ветви тихо приземлились на землю, капли дождя нежно заструились по коже.

– Лара?

Прерывисто дыша, она подняла голову и заметила, что Арен смотрит на нее с ошарашенным выражением лица, словно не мог понять, как она тут очутилась.

– Все, буря кончилась? – с трудом выдохнула Лара. Думать было еще труднее.

– Нет. Мы в самом ее центре.

«В центре бури…» У Лары сдавило грудь.

– Что ты здесь делаешь?

Твердые мышцы его предплечий напряглись под девичьими пальцами.

– Мне нужно было выйти.

Лара интуитивно поняла, что он имел в виду. Большинство людей стремились убежать от опасности, но Арену она приносила умиротворение. Прилив адреналина очистил разум, стер неуверенность, преследовавшую его при каждом решении, которое он принимал как король. Избавил от страха совершить ошибку. Страха перед последствиями, если он сделает что-то не так. В буре Арен знал верный путь.

Лара его понимала, ведь ее одолевали те же чувства.

– Ты мог погибнуть. Когда спас меня.

– В противном случае погибла бы ты. – Арен крепко сжал ее плечи, и хоть его ладони источали жар, как при лихорадке, Лара все равно задрожала.

– Возможно, так было бы лучше для тебя.

Хватка Арена усилилась.

– Ты действительно думаешь, что я смог бы простить себя, если бы стоял и смотрел, как ты тонешь?

– Но то, что я совершила…

– В прошлом. Все позади.

В ушах взревел пульс. Арен простил ее. Лара не понимала, как он нашел в себе силы для этого, но факт оставался фактом. Она хотела этого больше всего на свете, но не осмеливалась надеяться.

– Ты хочешь покинуть Итикану? Если тебя это осчастливит, я высажу тебя на любой берег со всем необходимым, чтобы начать новую жизнь.

Лара планировала уехать. Скоро наемники отца настигнут ее, да и оставаться было бессмысленно. У их отношений не имелось ни единого шанса – Арен неизбежно узнал бы правду и никогда не простил бы супругу.

Вот только Арен знал правду. И, несмотря ни на что, простил Лару. Теперь… теперь мысль о том, чтобы покинуть Итикану, покинуть его, вырисовывала худшее будущее, которое только можно представить.

– Ты не можешь позволить мне покинуть Итикану. – Из-за комка в горле слова прозвучали надрывно и странно. – Я слишком много знаю. Это слишком рискованно.

Арен прожигал ее взглядом, будто видел жену насквозь – так, как никто другой.

– Могу, потому что доверяю тебе.

Лара не могла дышать.

– Я не хочу уезжать.

Слова будто поднялись из самых глубин ее сердца. Лара не хотела покидать Итикану. Не хотела покидать Арена. Она хотела остаться, бороться, проливать пот и кровь за него и его суровое, дикое и прекрасное королевство.

Буря выжидательно кружила вокруг них, но пока что не вмешивалась.

Арен ослабил хватку, и на секунду Лара испугалась, что он отпустит ее. Захочет, чтобы она ушла.

Но затем его пальцы легонько скользнули по тыльной стороне ее рук, вызывая потоки ощущений. Нежно поглаживали вверх и вниз, будто успокаивали дикое животное, которое может укусить.

Или прощупывали почву.

Его руки задели девичью грудь, и Лара тихо выдохнула. Арен зацепил бретельки ее платья и слегка спустил их. Наклонившись, провел губами по одному обнаженному плечу. По второму.

С губ Лары сорвался стон, когда Арен убрал в сторону ее мокрые волосы, оголяя шею, и поцеловал ключицы, горло, линию подбородка. Только его хватка на платье не позволяла тому сползти вниз и полностью обнажить ее тело.

Лара хотела прикоснуться к нему.