– Арен… Пожалуйста.

Он отстранился, увлекая ее за собой. Усадив себе на колени, крепко прижал жену и, глядя ей прямо в глаза, медленно опустил. Лара откинула голову и закричала в бурю, впиваясь ногтями в плечи Арена, когда он скользнул в нее и замер.

– Посмотри на меня.

Она послушалась, прижимаясь щекой к его ладони.

– Я люблю тебя, – прошептал он у самых губ. – И буду любить независимо от того, что принесет будущее. Независимо от того, сколько мне придется бороться. Я всегда буду любить тебя.

Эти слова разбили Лару на кусочки, а затем выковали из нее что-то новое. Что-то более сильное. Что-то лучшее. Она поцеловала Арена – долго, пылко и страстно, – и их тела задвигались в унисон.

Он снова опустил ее на простыни, мучительно медленно выходя и входя. Снова и снова. С каждым глубоким толчком их тела становились скользкими от пота. Одной рукой Лара переплелась с ним пальцами, а другой гладила по волосам и спине, желая обладать каждым сантиметром его тела, пока ее собственное напрягалось и пылало, пылало, пылало до полного удовлетворения.

Она будет бороться за него.

Проливать за него кровь.

Умрет за него.

Потому что Арен – ее король, и даже если за ней всю жизнь будут охотиться убийцы, Лара все равно будет королевой Итиканы.

Ее захлестнула волна наслаждения – такая же яростная, как буря, охватившая королевство, – и это подстегнуло Арена. Он полностью вошел в нее и выкрикивал ее имя, пока вся комната содрогалась под натиском тайфуна, а затем обмяк и тяжело задышал ей на ухо.

Казалось, они не двигались несколько часов. Лара свернулась в теплых объятиях возлюбленного, мысли постепенно уносились вдаль, пока Арен гладил ее по спине. Затем укрыл жену одеялом, когда пот на их телах начал подсыхать. Но как только его дыхание сонно замедлилось, Лара подняла голову и, смахнув волосы с его лба, нежно поцеловала. И поскольку ей нужно было произнести эти слова, но она не чувствовала себя готовой сказать их в лицо, прошептала:

– Я люблю тебя.

Положив голову Арену на грудь, слушая биение его сердца, она наконец позволила сну поглотить себя.

Тайфун бушевал в течение четырех дней, большую часть которых Лара с Ареном провели в постели – правда, спали они очень мало.

За пределами спальни они играли в карты и замысловатые итиканские настольные игры, в которых Арен постоянно жульничал. Лара читала ему вслух, а он клал голову ей на колени и слушал с рассеянным видом, все время держа жену за руку. Арен рассказывал ей истории из своего детства в Итикане – в основном о том, как сбегал от учителей, чтобы погулять по джунглям, пока Джор не отлавливал его. Как они с Тарин и Лией впервые пробежались по Змеиному острову – по очереди, пока друзья наблюдали с лодок.

– А что насчет Анны?

Арен фыркнул.

– Она слишком умна для таких выходок, – в его голосе послышались напряженные нотки, и Лара с громким стуком поставила стакан с соком на стол.

– Ты должен извиниться перед ней за свои слова. Это было необоснованное обвинение.

Арен отвернулся, положил книгу обратно на полку и допил свой напиток.

– Она чуть тебя не убила.

– Это был несчастный случай. Может, ты не заметил, но она также спасла наши задницы.

– Приму к сведению.

– Арен.

Он налил себе еще сока.

– Мы говорили друг другу вещи и похуже. Ничего, переживет.

Лара закусила щеку. Понятно, что его смущало не само извинение, а то, что придется объясняться за свои поступки, связанные с королевой.

– Есть существенная разница между гадостями, которыми обмениваются братья и сестры, и угрозами, произнесенными королем командиру его армии.

Арен шумно вздохнул.

– Ладно, ладно! Я извинюсь перед ней при следующей встрече.

– То есть когда?

– Господи, ну ты и настырная!

Лара приторно улыбнулась.

– На заседании совета перед началом Приливов войны, когда мы соберемся, чтобы обсудить дальнейшую стратегию. Анна – представитель Южного дозора, так что будет там.

Лара открыла рот, чтобы спросить, где именно состоится встреча, но тут же закрыла его. В последние дни она старалась не спрашивать о деталях, которые могли бы заинтересовать шпиона, чтобы не дать Арену повода усомниться в ее преданности. В глубине души Лара задавалась вопросом, изменится ли это когда-нибудь, или ее прошлое всегда будет омрачать их отношения.

– Почему ты никогда не говоришь о сестрах?

Лара закрыла глаза от неожиданно нахлынувших горьких слез. Она сознательно старалась не думать о них. Отчасти хотела избежать мучительной боли в груди, которая сопровождала воспоминания о сестрах, глубокого чувства потери от понимания, что, вероятно, Лара никогда больше их не увидит. Отчасти из страха, что, если она будет думать о них слишком часто, то случайно сболтнет, что они живы, и весть дойдет до отца. Ради их блага Лара не могла открыть правду даже Арену, ведь если он когда-нибудь ополчится на нее, то сможет использовать эту информацию в своих целях.

– Они мертвы.

Стакан выскользнул из его пальцев и разбился о пол.

– Ты серьезно?

Лара опустилась на колени, чтобы собрать осколки.

– Все, кто знал о заговоре моего отца, погибли. Кроме Серина.

– Все? Ты уверена?

– Я оставила их за обеденным столом в окружении пламени.

Лара вспомнила мягкость золотистых волос Мэрилин, когда поднимала голову сестры из тарелки с супом. Как караван покинул комплекс, бросив сестер на произвол судьбы. Уколовшись пальцем об осколок, она зашипела и высосала кровь из ранки, прежде чем вернуться к работе.

Арен накрыл ее ладонь.

– Оставь их, любовь моя. Кто-то другой все уберет.

– Я не хочу, чтобы это делал Илай. – Лара подняла еще один осколок стекла. – Он всегда очень торопится и непременно поранится.

– В таком случае я сам это сделаю.

Осколки выпали из ее рук, и Лара наблюдала, как оставшиеся на них янтарные капли отражали свет. Она еще так много не рассказала Арену…

– Детство у меня выдалось ужасным. Нас пытались превратить в монстров. Возможно, успешно.

Тишину нарушал только шум дождя за окном.

– В день нападения на Серрит… я нашел дюжину мертвых амаридцев на тропе из бухты.

– Я убила их, если ты на это намекаешь.

– Всех?

– Всех. Вы были в меньшинстве, а твоя смерть… не входила в мои планы.

Арен шумно выдохнул и повторил: