Соединенных Штатах, использовался Государственным департаментом США для вакцинации персонала, расположенного в европейских регионах, где центральноевропейский штамм ТВЕ считался эндемиком (видом, распространение которого ограничено определенным районом). Некоторое количество этой вакцины было закуплено и отправлено в Воткинск через посольство США в Москве.

Однако, когда 28 июля 1988 года доктор Дэн Кнодель, один из временных инспекторов, назначенных в Воткинск, вскрыл упаковку вакцины, он обнаружил, что срок годности вакцины истекает 8 июля 1988 года. Хотя срок годности истек, доктор Кнодель оценил, что она все еще будет иметь некоторую степень эффективности, и запросил у штаб-квартиры OSIA дополнительные указания о том, как действовать дальше. В конечном счете было решено не использовать просроченную вакцину. Вместо этого OSIA обратилась к полковнику Такафудзи за дополнительными указаниями о том, как наилучшим образом обезопасить инспекционный персонал США от угрозы ТВЕ весной 1989 года.

Доктор Такафудзи назначил доктора Келли Макки из Отдела оценки заболеваний Военно-медицинского исследовательского института инфекционных заболеваний армии США (USAMRIID) ведущим специалистом по расследованию проблемы вакцины против туберкулеза. Майор Макки, в свою очередь, связался с доктором Алексисом Шолоковым из Института Солка, который, в свою очередь, связался с доктором М.Ф. Балаяном, заместителем директора Института полиомиелита и вирусного энцефалита, входящего в состав Академии наук в Москве.

Вместе эти люди, проконсультировавшись с другими лицами, знакомыми с вакцинами против туберкулеза, определили, что, хотя в Советском Союзе имелись три разные вакцины, которые, как считалось, обладали высокой степенью эффективности против российского вируса весенне-летнего энцефалита, юридические проблемы, связанные с использованием этих вакцин на гражданах США, были слишком велики, чтобы их можно было преодолеть в необходимое время.

Вакцина FSME-IMMUN, с другой стороны, уже была тщательно исследована USAMRIID до такой степени, что уже был подготовлен проект протокола для использования вакцины американским персоналом. Вакцина, вводимая с помощью двух внутримышечных инъекций с интервалом в 1–3 месяца, обеспечивала защиту в 95 %, при этом не сообщалось о серьезных побочных эффектах. Полковник Такафудзи в меморандуме, подготовленном для OSIA 18 января 1989 года, рекомендовал OSIA внедрить программу добровольной вакцинации для всего инспекционного персонала США, направленного в Воткинск, на основе информированного согласия вакцинируемых. В поддержку этой программы д-р Такафудзи заявил, что OSIA следует внедрить программу отбора проб крови для всего вакцинированного персонала, а также анкету, которую должен заполнить вакцинированный персонал, если будут отмечены какие-либо побочные эффекты.

OSIA заказала 150 доз вакцины FSME-IMMUN, и был разработан протокол, по которому вакцину мог вводить Hughes во Франкфурте или ассистент врача на месте в Воткинске. К 22 апреля 1989 года, в начале сезона клещей, 39 из 42 инспекторов получили первую прививку, а 9 из 42 штатных инспекторов была сделана вторая инъекция (включая меня). Трое инспекторов отказались от вакцины, а остальные 30 должны были получить вторую прививку, когда они вернутся в Воткинск.

Однако в истории с клещами была еще одна глава. Еще 8 марта 1989 года полковник Такафудзи встретился с полковником Коннеллом и другими заинтересованными сторонами по поводу подготовки, проводимой в отношении содействия плану вакцинации против туберкулеза для американских инспекторов, командированных в Воткинск. В качестве отступления доктор Такафудзи отметил, что было бы полезно, если бы «образец клеща, сохраненный в изопропиловом спирте», был выслан из Советского Союза для «экспертизы». Марк Дьюс принял к сведению эту просьбу и впоследствии передал ее мне для выполнения.

Я уехал из Воткинска в начале апреля 1989 года, когда погода была еще слишком холодной для того, чтобы клещи рыскали по периметру Воткинска. К тому времени, когда я вернулся в начале мая, клещи уже не на шутку разгулялись. «Как и ожидалось, — отмечалось в статье от 8 июля 1989 года «Совет врача: подробнее о клещевом энцефалите», опубликованной в «Ленинском пути», — в этом году было очень много клещей, переносящих энцефалит. Во время контрольных обследований клещей было поймано в несколько раз больше, чем в предыдущие годы. «Чем больше клещей, тем больше вероятность заражения этой болезнью». «Число людей, укушенных клещами, увеличилось, — говорилось в статье. — Многие люди заразились этим заболеванием или подозреваются в его наличии». Этот факт был подкреплен следующей статистикой: «Число детей, страдающих от укусов клещей, также выросло: со 184 в 1988 году до 253 в этом году».

Проблема с клещами в Воткинске была очень серьезной.

Я ждал до конца мая, чтобы провести сбор «урожая» в виде клещей. Чтобы выполнить свою миссию, я надел один из белых комбинезонов, используемых для устранения статического электричества во время вскрытия ракетных контейнеров, в надежде, что белая ткань обеспечит достаточный контраст, чтобы любые клещи, которые могут прицепиться к моей персоне, были легко идентифицированы и впоследствии удалены. Затем я продолжил ходить по периметру, стараясь натыкаться на как можно больше кустов и высоких зарослей травы. Когда я вернулся, Джоан Полька, ассистентка врача Hughes, работавшая в то время на месте, ждала меня с парой пинцетов и стеклянным флаконом, наполненным изопропиловым спиртом, в руке.

Моя миссия привлекла внимание как инспекторов, так и Советов, которые с изумлением наблюдали, как Джоанна удаляла клещей с моего комбинезона — всего 48 штук, так много, что ей пришлось достать второй флакон со спиртом, чтобы удержать их всех. Позже, когда я удалился в ванную, чтобы провести необходимый самоанализ после патрулирования, я обнаружил нескольких «аутсайдеров», которые пробили мою защиту и чувствовали себя как дома на моем теле. Они были безжалостно убиты.

Джоанна завернула флаконы с клещами в пузырчатую пленку, которую затем положила в маленькую картонную коробку без опознавательных знаков, которую я взял с собой, когда уезжал из Воткинска в конце июня. Я держал картонную коробку в кармане пальто на протяжении всего путешествия, при посадке во Франкфурте, а затем в Вашингтоне, округ Колумбия. На следующее утро после моего возвращения я сам поехал в Форт-Детрик, на родину USAMRIID, и представился доктору Келли Макки.

Майор Макки не присутствовал, когда полковник Такафудзи высказал свое мнение о желательности получения реальных образцов клещей из Воткинска, и был ошеломлен, когда я достал две ампулы, содержащие 48 боткинских клещей. «Как вы притащили это сюда?» — спросил он, но еще больше побледнел, когда ему сказали, что они были пронесены вручную через международные границы и таможенный (и сельскохозяйственный) контроль без каких-либо деклараций. «Мы не можем принять это, — сказал он. — Вы нарушили множество американских и международных законов, привезя это сюда. Зачем вам делать что-то подобное?» Майор был явно расстроен.

«Мне было приказано», — ответил я, все еще протягивая флаконы майору.

«Кто приказал?» — спросил Макки.

«Насколько я понимаю, приказ исходил от