янское начало, Форма — иньское. А Воплощение — и то, и это.

Хугин снова утвердительно кивнул.

— А с другой стороны, — продолжил Ингвэ, — Воплощение — это конечный результат. То есть Катастрофа как таковая. Теперь посмотрим, что вы тут написали о ее причинах. Ишь ты — «Книга Хранителей», — улыбнулся он, разглядывая надпись на обложке.

— Ну, это я так, от глюка, — смущенно пробормотал Хугин.

— Да нет, все правильно, — кивнул Ингвэ, листая пухлую тетрадь. — Так где, ты говоришь, вы с Митрандиром об этом писали? Ага, вот тут. Машинная цивилизация делает людей машинами — это ты написал, Хугин?

— Да, я.

— А вот рассказ Хириэли. Тоже ты записывал?

— Тоже я.

— Тут другая версия. Распад семьи, общества, государства.

— Ну да. Другая. — кивнул Хугин.

— А вот здесь почерк не твой. Это Митрандир писал?

— «Выдавили из себя по капле человека»? Точно, он.

— Выдавили из себя человека, — задумчиво произнес Ингвэ — Распад человека и, как следствие, семьи, нации, общества, государства… Постой, а ведь это же Сущность! А машинная цивилизация как таковая — это Форма! Форма распада человека! Понимаешь?

— Понимаю… Да! Конечно же, понимаю! — вскрикнул Хугин.

— Так. Теперь Нирва. Это начало иньское. Поглощающее. То есть… ну да, сама Бездна как таковая. Или она все же Антиисточник?

— Не знаю, — после мучительного раздумья ответил Хугин.

— Ладно. Давай тогда поступим так. После тебя у картины кто дежурит? Эленнар? Зови его и Хириэль.

— Сейчас! — Хугин торопливо надел шапку и выбежал за дверь.

— Где письмо? — спросил прямо с порога появившийся через несколько минут Эленнар. — Хириэль, смотри! Это Фаланд?

— Да, — ответила Хириэль. — Это он. Его почерк.

— Так, — снова произнес Ингвэ. — Расклад такой. Фаланд просит, чтобы мы попытались разобраться, что же произошло с точки зрения… э… Пентамической Магии. По нашей прикидке, Воплощение — это конечный результат. То есть сама Катастрофа. Сущность — распад человека.

— Именно так, — подтвердил Эленнар.

— Форма — это машинная цивилизация как таковая. А вот с Источником и Нирвой далеко не все ясно, — подытожил Ингвэ. — Может быть, вы поможете разобраться? Тот осколок Бездны — он по Источнику или по Нирве?

— По Нирве, конечно, — удивленно произнес Эленнар.

— А почему?

— Во-первых, Бездна — не Источник. Она не порождает. Только поглощает. А во-вторых, все началось не с нее.

— Мм! — Ингвэ в отчаянии ударил кулаком об стол. — Вот дурной! Совсем из головы вон! Ну, точно! — добавил он после небольшой паузы. — Осколок не может играть роль Источника просто потому что все началось не с него!

— Бред какой-то. Поповщина какая-то получается, — недоуменно произнес Хугин. — Дьявол всему причина, что ли? Он, что ли, людей соблазнил?

— Сам себя он соблазнил, прежде всего. Да это и не важно, нетерпеливо махнул рукой Ингвэ.

— А по-моему, это как раз очень важно, — вмешалась Хириэль. — Сам себя соблазнил, своею мыслью. Так? Вот эта мысль и есть Источник!

— Ого! — ахнул Ингвэ. — Но…

— Но какая это была мысль? Ведь в этом же все дело, — продолжала Хириэль. — Мысль о противостоянии? Тогда это учение Равновесия… Нет! Не о противостоянии! О разделении! Учение Расщепления, вот что это такое!

— Расщепления? — переспросил Ингвэ. — А, понимаю! На тех, кто с нами, и тех, кто с ними? Да?

— Ну да, — кивнула Хириэль.

— Или… погоди… на высшие и низшие расы? На богоизбранные народы и прочие? Да? Так?

— Ну да, именно так, — кивнула Хириэль. — И тут же идея непримиримого извечного противостояния, то есть Равновесия. Вообще Расщепление и Равновесие — это две стороны Пустоты. Но…

— Подожди, — перебил ее Ингвэ. И, глядя ей прямо в глаза, медленно, с расстановкой, произнес:

— А земное и небесное? Если они отделены друг от друга непроходимой пропастью? Это как?

— Бездной?! — ахнул Хугин.

— Хорошо. Пусть бездной. Непроходимой. Или, того хуже, проходимой только для последователей единственно истинной веры. Это тоже учение Расщепления? Или как?

— Бездна! — снова крикнул Хугин. — Понимаете? Бездна! Бог умер!

— Что? — брови Ингвэ удивленно поползли вверх.

— Бог умер. Это Ницше так утверждал. Только это неправда. ЭТО МЫ ИЗГНАЛИ ЕГО! И изгнали именно тем, что поклонились Религии Расщепления!

Состав Торонгиля

— Ч-черт… Куда же делся Ингвэ? В огород его, что ли, понесло?

Конечно, это было не более чем очисткой совести. Зимой в огороде делать нечего. Митрандир это прекрасно знал.

Но, едва выглянув из-за угла, он отпрянул назад — еще раньше, чем успел понять, что же такое произошло.

По огороду Ингвэ, прячась за кустами смородины, осторожно кралась полусогнутая человеческая фигура.

Заметить ее в темноте было бы практически невозможно, Но из окна соседней — Митрандировой — избы падал тусклый свет.

И еще одну ошибку допустил неведомый воришка: пошел на дело в ало-оранжевой куртке. Очевидно, решил, что в темноте все равно все кошки серы.

«И все куртки — тоже», — усмехнулся про себя Митрандир. Что это воришка, он уже не сомневался. Доверять крадущимся фигурам он отучился еще на афганской войне. И вообще, честные люди стучатся в дверь.

Митрандир провел ладонями по бокам. Так. Отлично. Ничего, что могло бы случайно звякнуть, в карманах нет. Ватник на нем черный, штаны и шапка — тоже. На фоне стены заметить почти невозможно. Сейчас этот оранжевый кретин полезет в окно…

Фигура в оранжевой куртке коротким броском пересекла заснеженное пустое пространство и прижалась к стволу яблони. Но ствол был беленый, и яркая куртка на его фоне выделялась просто великолепно.

Еще бросок! Оранжевая куртка была теперь уже еле видна. Воришку явно интересовал самый западный угол огорода. Он что — собирался в помойке шарить?

Точно, в помойке! Скорчился и что-то оттуда выгребает, как жук навозный. Интересно, что?

Митрандир осторожно подкрался поближе. И, если бы не давняя выучка, он бы точно вскрикнул от удивления — воришка в ало-оранжевой куртке выгребал из помойной ямы картофельные очистки и складывал их в ведро!

Ему что — жрать нечего?

Закончив свою общественно полезную работу, ассенизатор-любитель откинул с головы капюшон и воровато огляделся. По плечам рассыпались длинные рыжие пряди.

Алтиэль?

Точно, она!

Но какого дьявола? Они что, с Торонгилем все запасы приели и стыдятся признаться?

Алтиэль, подхватив ведро, быстро пробиралась задами к избе Торонгиля.

Нет, все-таки: зачем им очистки?

А! Понял! Торонгиль из них тайком самогон варит! Алхимик чертов… А Ингвэ, значит, по ночам к нему шастает. И Лусиэн ничего не говорит. Еще бы он ей сказал.

Ч-черт… Только самогонщика нам еще и не хватало. А Коптев-то хорош! Залезть, что ли, ночью к Торонгилю в окно и кокнуть аппарат? Да нет,