Новые военные реалии доставили неудобства лорду Галифаксу. Они с Дороти вынуждены были оставить дом на Итон-сквер и перебраться в отель «Дорчестер», так как в нем было бомбоубежище. Ремонт в Форин Оффисе все еще не был закончен, хотя Галифакс иной раз оставался там, ночуя на раскладушке. Зато обязанностей у министерства иностранных дел поубавилось, его работа была реорганизована, ведь теперь не нужно было ломать себе голову, что делать с диктаторами, а отношения с союзниками брал под свой контроль Верховный военный совет537. Министерству, конечно, приходилось перезаключать некоторые соглашения с нейтральными государствами, но все же это было не так напряженно. Единственное, что волновало Галифакса – это возможность воздушных налетов, поэтому он регулярно прислушивался к шуму за окном, не летят ли мессершмитты538.

Несмотря на то, что формально Великобритания находилась в состоянии войны с Германией, фактически по оказанию Польше значимой помощи сделано ничего не было. Гитлер наглядно продемонстрировал на этой стране значение термина «blitzkrieg», захватив ее за месяц. Вся союзническая деятельность была сосредоточена на т. н. «рейдах правды». Они сводились к разбрасыванию с самолетов листовок, в которых британское правительство призывало прекратить войну. Французы заняли оборонительную позицию по линии Мажино и не собирались первыми идти в наступление. Эту политику горячо одобрял Чемберлен, основной идеей которого было «не допустить кровавых побоищ» и избежать жертв среди мирного населения. Это было его идеей фикс, он прекрасно чувствовал, что кровь каждого убитого окажется на его руках и на его совести.

Галифакса подобные мысли не терзали. Он скорее был удивлен таким скромным началом: «В течение той первой зимы 1939–1940 г.

война так отличалась от того, что все ожидали. Для большинства людей лишь блэкаут был наиболее ощутимым последствием, так как количество войск, перемещенных во Францию, было сравнительно небольшим; а их деятельность была или в воздухе, или на море, то беспокойство, которое всегда присутствовало в Адмиралтействе, не было пока еще вопросом ежедневного беспокойства широкой публики»539.

В числе войск, которые уходили во Францию, был сын Чемберлена Фрэнк: «Он приобрел более зрелый и уверенный в себе взгляд, и я видел, что Эдвард (Галифакс. – М. Д.) был очень благоприятно впечатлен им»540, – писал премьер-министр. Дети самого Галифакса – Чарльз и Питер – в начале 1940 г. отправились служить в Палестину вместе с мужем его дочери Энни Симом Февершемом, причем Энни как-то удалось увязаться за ним вместе с женой Чарльза Рут. Младший сын Ричард отправился в Рим на службу в посольстве, Италия все еще оставалась нейтральной страной.

Ссылка на Адмиралтейство у лорда Галифакса также неслучайна, так как сразу после объявления войны туда возвратился Уинстон Черчилль, развернувший исключительно бурную деятельность по осуществлению морских военных операций. Вместе с Черчиллем в Кабинет пришел и Энтони Иден, получив портфель министра по делам колоний. Это обстоятельство полностью устраивало Галифакса. Не устраивало его другое. 28 сентября 1939 г. Варшава капитулировала. Гитлер тут же обратился к народам Европы с предложением о перемирии. Мира хотел не только фюрер германского народа, на 10, Даунинг-стрит поступило «2450 писем, и в 1860 из них был призыв “остановите войну” в той или иной форме. “Вы остановили войну ранее, конечно, вы можете найти выход и теперь, прежде чем мы окажемся на краю пропасти”»541, – писал Чемберлен. Этим всплеском пацифизма воспользовался Ллойд Джордж, который мечтал опрокинуть правительство всеми доступными средствами. Он немедленно выступил с инициативой принятия плана Гитлера. В Палате лордов эти германские предложения отвергал лорд Галифакс: «Когда проблема в сфере международных отношений обострена, поскольку сегодня в Германии отрицаются элементарные права человека, эта проблема затрагивает уже что-то более инстинктивное и глубокое в универсальной совести человечества. Поэтому мы боремся, чтобы поддержать власть закона и важность милосердия в деловых отношениях между людьми в великом обществе цивилизованных государств»542.

Период «странной войны» для лорда Галифакса проходил очень неплохо. Он все также уезжал охотиться в Гэрроуби, когда хотел этого, и минимум на два дня в неделю. В «Дорчестер» была привезена часть его собственной мебели, он уже чувствовал себя там как дома. Его немного обеспокоило заявление Георга VI, что тот будет тренироваться в стрельбе в садах Букингемского дворца: «Я рискнул напомнить Его Величеству, что он любезно дал мне ключи и разрешение ходить через сады Дворца в министерство иностранных дел, и поэтому очень было бы неплохо, если б я мог знать расписание стрельбы Его Величества»543.

Ход настоящих военных действий, которые в основном велись Адмиралтейством, занимал лорда Галифакса мало. И когда СССР в конце 1939 г. начал войну с Финляндией, глава Форин Оффиса лениво успокоил нейтральные страны странным заявлением: «Мы прилагаем все усилия, чтобы проводить нашу политику со сдержанностью. Мы пытаемся облегчить трудности нейтральной торговли, и ничто, что мы делаем на море, не выльется в опасность для жизни любого гражданина нейтрального государства»544. Тем не менее Черчилль иной раз все же советовался с министром иностранных дел. Так было во время операции с захватом судна «Альтмарк»545: «16 февраля. Вечером Уинстон позвонил мне, чтобы спросить, согласен ли я на операцию в норвежском фьорде, чтобы забрать заключенных с “Альтмарка”. Я спросил его, сколько времени он мог дать мне для размышления, на что он ответил, что ответ ему нужен теперь, операцию нужно было начинать немедленно. Я согласился высказать ему свое мнение в течение 10 минут и после этого времени позвонил ему, чтобы сказать одно или два предложения о его запросе, которые он принял, и, таким образом, все состоялось»546. Уинстон Черчилль в первую очередь наседал на премьер-министра, забрасывая его буквально ворохом записок: «Но, конечно, я понимаю, что эти письма станут цитатами в книге, которую он обязательно напишет после всего»547, – пророчески иронизировал Чемберлен, не подозревая еще, что ему готовит первый лорд Адмиралтейства.