– Я свел знакомство с поразительно чутким древесником, – произнес Алессан, наступая на гордость и втуне успокаивая себя, что действует на благо Ладии. Внутренние барабаны смолкали один за одним.

– Кто таков? – вместо отца перед ним вновь проявился цепкий глава Земского приказа. Если он и был разочарован способностями сына, то понятливо не заострил на сем внимания.

– Себастьян, сын Базилия Карнелиса, – в голосе Алессана звучало почти отвращение. – В Итирсисе недавно, занимается артефектами. Круг его познаний до смешного узок, но в древесном коде я пока не видел ему равных.

Диего продолжал смотреть критически. По излому его брови юноша предугадал вопрос.

– Полагаешь записать его заодно и в подозреваемые? Исключать нельзя, – пожал он плечом. – Только весь день Себастьян провел на деревенской свадьбе среди толпы, после чего стал громко доискиваться чар на чужой скрипке. Не похоже, чтобы таился.

Магистр сгреб цветок и упрятал его в ящик.

– Весь этот день древесник пребывал под твоим надзором? – спросил он больше для порядка.

Звучало несколько забавно, однако, было весьма близко к действительности.

– Более или менее, – Алессан сдержал неуместную здесь усмешку.

– Ты провел единственный свободный от учений день на празднике окраинного люда? – речь отца несколько замедлилась, покуда он укладывал в уме детали увлечений сына.

Алессану скрывать было нечего, ибо причина отцу должна понравиться.

– Берег свою беглую невесту, – доложил он, все-таки улыбнувшись.

Алессан с малых лет наделен был изрядной свободой. Ни география прогулок, ни круг его общения никогда особенно не ограничивались. Порою отец считал нужным промолчать за ужином с большим значением, когда юный маг делился частью дневных приключений, но этим и завершалась воспитательная часть.

Ныне Диего себя похвалил: по причине родительской дальновидности, сын примерил довольно беспечное амплуа и обрел возможность бродить где пожелает, сводить нетипичные знакомства и лицезреть укрытое. Не хотелось думать, что эта мудрость, возможно, была лишь вуалью для неумения Диего быть внимательным отцом.

Вслух, конечно, магистр себе так размякнуть не позволил.

– Мне нужен домашний адрес древесника не позже завтрака, – потребовал он и сорвал перо из чернильного прибора с гербовым дельфином. Заметку Диего принялся писать идеальным почерком, но из-за сплошь стоящих сокращений она показалась хитрым шифром.

“Ого! Я только что удостоился служебного поручения?” – обнаружил наследник Алвини.

В некотором роде было даже обидно так скоро с этим поручением прощаться. Юноша позволил себе паузу подольше, перед тем, как обронить, впрочем, уже без былого пыла:

– Улица Резного листа, здание восемь.

– Отлично, Алессан, – Диего все-таки вскинул на него взгляд быстрый и одобрительный. – Я пошлю за ним с утра.

"Отлично, Алессан"! – в груди юноши что-то разожглось и предприняло попытку побега наружу с прерывистым вздохом.

– При любом раскладе этого юношу полезно держать поблизости, – договорил магистр.

Свою шифровку он продолжил писать с изрядным усердием, не поднимая глаз – именно потому, что очень захотелось поделиться с Алессаном большим.

Рассказать, что взломщиков было очевидно несколько и группы эти меж собой имели мало общего. Иные действовали умно и с опытом, не брали что попало, следов не оставляли. Однако нашлись и попроще.

Проколовшихся взяли тем же утром, и очень скоро в Приказе сложилась любопытная картина минувшего дня: в ту субботу за час до заката по темной стороне Итирсиса разошлись любезные уведомления о том, эта ночь гражданам ворам предоставляется во временное владение, охрана таких-то и таких-то домов будет любезно отключена. Письма без капли магии были доставлены тихо и с большой осторожностью в выборе адресатов. Соглядатаи не успели отловить и пресечь грядущее.

“Как ты понимаешь, Алессан”, – хотелось бы сказать магистру, – “сразу стало ясно, что некто создал шумовую завесу для деяний другого порядка. Расследуя кражи, мы стали ожидать иных вестей.”

Вести появились к воскресному вечеру – Диего Алвини получил ангажемент явиться во дворец лично и без привлечения внимания. Тамошний теплый прием затянулся до ночи. Исследуя указанное место главного преступления, магистр вложил остатки сил в свой магический слух и покинул дворец уже за полночь.

Разумеется, все совершалось в обстановке строжайшей тайны, поэтому Диего сжал зубы и продолжил писать молча.

Все, что он теперь мог – это проявить несвойственную деликатность и не выставить сына за дверь прямым указанием.

Юноша верно прочел его настрой прощаться.

– Что-нибудь еще, отец? – произнес он осторожно, чтобы не дрогнул голос (кажется, этого за ним не водилось лет с двенадцати).

"Отлично, Алессан"! Да плевать, в общем-то, как на него Лея смотрит!

– Будет видно, – туманно обещал магистр. Подхватив новый лист, он уже целиком изобразил “Резного, 8” – очевидно, инструкция предназначалась кому-то из подчиненных.

Юноша поднялся. Этот вечер в кабинете он тянул бы до рассвета, но здравый смысл его урезонил.

"Хочешь снова стать назойливым юнцом?", – Едко спрашивал внутренний Алессан.

С кем-кем, а с этим премудрым советчиком он дискутировал редко, и у дверей обернулся еще лишь на одно мгновение.

– Кстати, отец, – припомнил юный маг, – исцеленная скрипачка при звуке твоего имени посмотрела на меня так, словно я ее ударил. Мне следует что-то знать об этом?

Магистр пустил на лоб неглубокую складку, перо на время замерло в его руке.

– Имя?

Алессан поворошил свою память.

– Не представили, хотя она изображала даму светскую, – признал он тут недостаток осведомленности. – Впрочем, играет она не как деревенщина. Допускаю нищую дворянку.

Диего пожал плечом и вернулся к своему сочинению.

– Возможно, кто-то из ее близких пошел по кривой дорожке и попал в поле зрения Приказа, – на лице магистра не отразилось волнения ни на волос.

Алессан попытался припомнить, прочел он в глазах женщины злость или все-таки страх.

– Не исключено, – задумчиво согласился он. – Тихой ночи, отец.

Притворив за собой резную створку, юноша замер во тьме гостиной и, унимая трепет, выдохнул протяжно. Оставалось надеяться, что в кабинете он не раскраснелся, точно какая-нибудь Арис.

"Отлично, Алессан"!..

Бури в стаканах

В Итирсисе: 15 мая, понедельник

– Крепко ли почивали, Дарий Дариевич?

Восьмилетний молочник, коему доверили разнос товара по деловому кварталу, давно подхватил местную привычку налаживать связи. Его задорные выкрики не отличались разнообразием, но раз принятой линии он держался со всей строгостью.

– Спасибо, славно отдохнул, – смеялся этой традиции младший оружейник, забирая крынку. С памятной первой встречи с соседкой как будто изменилось многое, но только не сей заведенный уклад.

Мальчишка покивал одобрительно.

– Сегодня ночь тихая, не то, что давеча! – серьезно согласился он.

Сгрузив еще один запечатанный горшок с тележки на крыльцо напротив, молочник стукнул в темное оконце.

– Доброго утра, Виола Базилевна! Забирайте творог, покуда