— Ладно, входите…

В гостиной Никиту встретил черный кот; он зашипел, обнажив немалые клыки, и спрятался под диваном.

— Говорите, я слушаю, — сказал Георг, когда незваный гость уселся; сам он остался стоять, опершись о дверной косяк.

Его глаза были холодными как лед, а лицо казалось маской; даже когда Георг говорил, это нельзя было заметить по мимике.

— Зачем ты убил отца? — Никита не стал ходить вокруг да около, а врубил прямо.

Георг будто и не услышал вопроса. Он смотрел сквозь Никиту пустым, ничего не выражающим взглядом.

— У тебя в ушах пробки? — поинтересовался Никита. — Вопрос повторить?

— Вы, наверное, сумасшедший. — Георг говорил все так же, не используя соответствующей мимики, почти не открывая рта. — Пойдите прочь.

— Я так и думал. Но ты, парень, попался. И на этот раз тебе крышка. Должен доложить, мне известно, что всех их убил ты. Кого именно? Список длинный, потом тебе его покажут. А вот на мне ты споткнулся. Знать, пришла пора держать ответ. Ничего случайного в этом мире не бывает. Уж поверь мне.

— Повторяю — убирайтесь!

— А хочешь услышать историю мальчика, который рос без отца, потому что тот нашел себе другую женщину и ушел из семьи? Мальчика, который озлобился на весь мир и вырос монстром?

Георг промолчал, только его глаза сузились, словно он взял Никиту в перекрестье оптического прицела.

— Вижу, что хочешь. Тогда слушай. Я не стану ворошить его детские годы, а начну поближе к нынешнему времени. Отец мальчика стал очень богатым человеком, но сыну, а значит, и его матери перепадали лишь крошки с барского стола. Это угнетало мальчика, и в нем постепенно просыпалось чудовище — хитрое, коварное, беспринципное и кровожадное. Уж не знаю, что там внутри у мальчика перемкнуло, но вырос он отменным эгоистом, циником и хладнокровным, безжалостным негодяем. Но самым страшным для окружающих было то, что мальчик овладел профессией актера, где способность перевоплощаться входит в кровь и плоть. Когда мальчик вырос и стал юношей, у него созрел некий план. Нужно отметить — блестящий план. Не исключено, что он был частично почерпнут из детективной литературы, но большая часть хитрого замысла принадлежала лично юному дарованию. Как тебе мой рассказ, интересен?

— Продолжайте, — сухо обронил Георг.

— Конечно же интересен. Я это знаю. Так вот, юноша попытался максимально сблизиться с отцом. Ему это почти удалось, да вот незадача — у папаши была любимая жена, а главное, дочь-наследница. Это рубило все его планы под корень. Но наш пострел воспитал в себе спартанское упрямство и не собирался сдаваться. Наверное, отец сказал, что упомянул его в своем завещании, оставив небольшую сумму на жизнь. Но это был мизер по сравнению с тем, что должно было достаться разлучнице, которая увела отца из семьи! И тогда он решил устранить эту преграду. Хитрец не пошел прямым путем — наемному убийце не так просто прорваться через сильную охрану, и потом, не исключался вариант, что его поймают и он расколется. Значит, нужно было идти окольными путями. Он нашел обиженную отцом женщину, бывшую его секретаршу и любовницу, которую тот выгнал с работы, и подсказал ей план «мести». А эта дурочка и повелась. Все дальнейшее было, что называется, делом техники: вторую жену отца удалось дискредитировать. Как именно, могу рассказать, но это не очень интересно; вот только непонятно, как он смог влезть в душу частному детективу, некоему Хайтахуну, очень недоверчивому типу, которого убил недрогнувшей рукой — тот слишком много знал. Отец сгоряча составил новое завещание, о чем не преминул сообщить любимому сыночку, и этим подписал себе смертный приговор. Следишь за ходом моей мысли?

— Слежу… — Голос Георга стал совершенно безжизненным; это Никите не понравилось, и он насторожился — кто знает, что может взбрести в голову этому подонку.

— Что ж, идем дальше. Папашу этот хитроумный вьюнош грохнул, инсценировав — притом очень ловко! — самоубийство в закрытой комнате. Похоже, в детстве отцеубийца зачитывался иностранными детективами и применил этот способ как наиболее трудный в расследовании. Вот только надо было масленку, которой он смазывал засов, не уносить с собой и тщательно прочистить замочные скважины, где остались ворсинки от шпагата. Но дальше у него вышел полный облом. Отец негодяя сам был не лыком шит и припрятал завещание в укромном местечке. Молодой головорез готов был рвать и метать от ярости — сейф-то он нашел, но как и чем его открыть, понятия не имел, а ключи отца, как недавно выяснилось, находились в бардачке его старой машины, которая пылилась в гараже. Ну забыл человек, с кем не бывает… Будь это на Западе, юноша так сильно не волновался бы — там подделать или уничтожить завещание практически невозможно. Или скажем так — очень сложно, в отличие от нашей любимой родины. Он не без основания полагал, что завещание или уже нашли и сожгли в печке, или оно все еще лежит в сейфе. Тогда он нанял опытного вора-медвежатника и тот открыл ему сейф. Правда, старый вор сразу не сообщил ему, что уже открывал этот сейф, но потом нечаянно проговорился, за что и был истыкан ножом до неузнаваемости…

— Мне неинтересно слушать ваши бредни, — неожиданно перебил Никиту юноша. — Это все сказочки для детей.

— Возможно. Но в этих «сказочках» столько кровищи, что они больше похожи на многосерийный фильм ужасов. Молодой человек зачистил всех причастных и к слежке за женой отца (ее тоже хотел отправить вслед за мужем, но на первый раз не получилось), и конкурента на место в ее постели, как он считал, — господина Шервинского. Даже меня два раза попытался мочкануть, да кишка у него тонка оказалась. Короче говоря, милок, пора тебе колоться. Я рассказал сказочку, но фактов, чтобы тебя упрятать за решетку на пожизненное, больше чем нужно. Понятное дело, тебе предъявят их люди, облеченные соответствующей властью.

— Факты? Какие факты? — Георг рассмеялся скрипучим смехом — словно его голосовые связки вдруг заржавели. — Что за чушь вы порете?!

— Не порите чушь, ей больно. Выражение избитое, но для нашего разговора вполне подходит. Короче говоря, ты маленько подожди, пока я вызову оперативную группу… — Никита сделал вид, что лезет в карман за телефоном.

Все-таки он спровоцировал Георга! Откуда у того в руках появилась заточка, Никита так и не смог понять. Но момент броска уловил точно. Он едва успел пригнуться, как толстая стальная игла воткнулась в стену позади него.

— Долго тренировался? — ухмыляясь, спросил Никита и оглянулся на заточку. — Вишь, оно как… А изделие-то фирменное. Точно такой заточкой были убиты частный детектив и парень из охраны. Так что имеется в наличии еще один вещдок.

Георг бросился на Никиту как разъяренный тигр. Его глаза горели сумасшедшим огнем. Никита встретил Георга ударом ноги, после чего тот отлетел к выходу. Однако молодой человек и не думал сдаваться. Он снова кинулся на Никиту и попытался взять его приемом джиу-джитсу. Никита воспринимал его наскоки как детский лепет… Конечно, Георг в какой-то мере освоил профессию взрывотехника (скорее всего, благодаря Интернету — там много разной дряни) и научился снайперской стрельбе с оптикой, но что касается боевых единоборств, то тут ему нужно еще расти и расти.