– Нет-нет. Я целый день носилась по дому как сумасшедшая, чтобы подготовиться, – день пролетел незаметно. – Она постаралась приправить свои слова легким небрежным смешком.

– Ну, выглядите подобающе. – Он одобрительно посмотрел на нее в зеркало заднего вида.

– О, гора с плеч, – сказала она, поднимая руки и позволяя потрястись кожаным кисточкам на рукавах. – Я понятия не имела, что мне надеть.

Агнес никогда не была в «Гранд Олд Опри»[94]. Здание это находилось в Саут-сайде Глазго на Гован-роуд и представляло собой старый переделанный кинотеатр в пришедшей в упадок части города. Пары приходили на вечера кантри-музыки с линейными танцами и состязаниями по ганслингу[95] независимо от программы – музыки ли кантри или соревнованиям с пистолетами, «Опри» был мил глазговцам. В любой вечер зал «Опри» был битком набит. В течение нескольких часов Эдна Маккласки из Кларкстона[96] могла побыть Красоткой из Кентукки, а ее мужчина, малютка Стан, мог надеть кожаную жилетку и широкополую ковбойскую шляпу с кисточками и стать Дилижансовым Станом, Охотником за головами.

Юджин припарковался, помог Агнес выйти из машины. Вывеска «Старый Вестерн» освещала улицу и отражалась на влажном асфальте. Люди толкались у входной двери, и Агнес показалось, что она пришла на демонстрацию мод. Юджин пробрался в начало очереди, с важным видом помахал своим игрушечным серебряным шерифским значком, и они вошли в дверь.

Внутри «Опри» ничуть не напоминал кинотеатр, которым когда-то был. Зрительный зал расположился на двух уровнях, а впереди находилась просторная сцена. Сейчас на ней под оркестр выступал певец в кожаных ковбойских штанах коричневого цвета, с начесом в стиле «кантри рок» над рябым лицом. Он зажимал микрофонную стойку ногами, словно любимую девушку. Пел он хрипловатым гнусавым голосом под Джонни Кэша[97].

Перед сценой была маленькая танцевальная площадка, где пары постарше отплясывали нечто напоминающее народный американский танец. Старички в обтягивающих джинсах раскручивали толсторуких теток, которые делали вид, будто получают огромное удовольствие, сплетая руки и делая два шажка под музыку. Дамы в «Опри» предпочитали приходить, вырядившись в женские ковбойские одеяния или в пышные кружевные платья куртизанок.

Агнес посмотрела на свои черную обтягивающую юбку и кожаное пальто. В каталоге они стоили целое состояние. Она два раза отправляла покупки назад, чтобы получить нужный ей размер. И теперь, оглядывая зрителей в джинсах и гофрированных платьях, она тихо ненавидела свое одеяние.

Юджин провел ее сквозь толпу. На нем были кожаные туфли, а под коричневым пиджаком – оружейный ремень с декоративной кобурой и сверкающими пистолетами с каждой стороны. Многие запанибратски кивали, он отвечал холодным кивком. Вокруг танцевальной площадки располагались маленькие столики с круглыми столешницами, за которыми сидели пары помоложе, еще недостаточно пьяные, чтобы без смущения присоединиться к танцу. Юджин пододвинул стул и усадил Агнес точно в центре зала, а не где-нибудь в углу. Он взял ее пальто, и она позволила ему помедлить, задержать руки на ее плечах на время, достаточное, чтобы вдохнуть запах ее волос.

Здесь все дышало заразительным дребезжанием оркестра и размеренным пружинистым танцем. В воздухе витали теплые запахи золотистого виски и кожи. Было еще рано, но толпа уже завелась. Агнес показалось забавным, что дешевая одежонка может так раскрепощать.

– Ну и что вы об этом думаете? – спросил Юджин с широкой, гордой улыбкой на лице.

– Великолепно, правда?

– Так оно и есть. Знаете, ведь когда-то в Глазго был настоящий Дикий Запад. Тут до сих пор тебя могут ночью скальпировать на Мэрихилл-роуд. – Юджин наслаждался, оказавшись в своей стихии. – Я рад, что мы наконец смогли нормально встретиться.

– И я тоже рада.

– Мне пришло в голову, что сегодня впервые за все время я смог убедиться, что у вас есть ноги. – Он рассмеялся. – Что вы ниже талии не табуретка на заправочной станции.

– Я надеюсь, вы не разочаровались.

– Не-не, – рассмеялся Юджин и протянул лапищу как бы для формального знакомства. – Рад встрече. Расскажите чуток о себе.

– Да особо и рассказывать нечего. – Агнес подняла подставку для пива и принялась нервно крутить ее в руке, произнесла несколько слов, которые давно заготовила. – Родилась и выросла в Глазго, в католической семье. Жизнь была тихая, неприметная.

– То же и у меня.

– Я разведена, – поспешила добавить Агнес, которой такая формула нравилась больше, чем «Мой муж бросил меня ради уродливой безвкусной шлюхи».

Юджин после паузы, которая на секунду-другую затянулась дольше, чем следовало бы, спросил:

– Неужели никак не удалось наладить отношения? – заговорил в нем католик.

Не разочаровала ли она его? Агнес не могла понять. Она отрицательно покачала головой и с облегчением услышала позвякивание шпор – к их столику подошла официантка, хорошенькая молодая женщина, одетая в облегающие светлые джинсы и широкий пояс из кожи гремучей змеи, голова которой осталась на поясе, а ее погремушка торчала из змеиной пасти, как пробка из бутылки.

– Приветствую, шериф. Как жизнь – улыбается вам? – Она говорила с просторечным техасским гнусавым акцентом, с каким говорят в самой глубинке Горбалс[98].

– Привет, Белл, не могу пожаловаться. – Юджин показал в сторону Агнес. – Это моя подруга Агнес. В первый раз здесь.

Белл без улыбки кивнула своей большой шляпой в сторону Агнес. Приветствие было холодным.

– Итак, шериф, катаетесь на вашем новом дилижансе по этому дикому городу?

– Да уж. К несчастью.

– Что ж, в один прекрасный день я собираюсь убедить вас отыскать меня как-нибудь, – продолжила она на чистом голливудском техасском. Она наклонилась к нему, ее рубашка распахнулась на груди. – Может быть, мы прокатимся до Бернтайленда[99]. У моей племянницы там домик на колесах у воды.

Агнес задумалась: есть ли в Техасе такие домики на берегу моря. Она хихикнула. Не могла сдержаться. Официантка посмотрела на нее, как на чуму.

– Может, в другой раз, – сказал Юджин, заерзав на своем стуле.

Белл вздохнула, сунула большой палец в петельку под ремень на джинсах.

– Ну, что будешь, приятель? – Теперь она говорила с невыразительным саут-сайдским акцентом.

– Мне пинту лагера и порцию виски. – Он посмотрел на Агнес.

– Ммм… Я выпью кока-колу, – сказала Агнес. У нее во рту пересохло – она весь день страшилась этой минуты.

– И все?

– И лимон, – добавила Агнес с самым беззаботным видом, какой смогла напустить на себя.

– Сейчас принесу.

Женщина вздохнула и удалилась, позвякивая шпорами и не забывая покачивать задницей, как раскормленная телочка.

Агнес взглянула на Юджина. Ее порадовало, что он не смотрит украдкой вслед официантке.

– Она, похоже, миленькая.

– Да, пожалуй, – неубедительно сказал Юджин.

– Хорошее имя, красивое – Белл.

– Да, ничего. Жаль, что