– Лик наверняка мог бы сделать из этого рогатку. А я бы пятью угольками мог перебить все окна у Макавенни.

Агнес разжала его пальцы, а бюстгальтер бросила в груду, предназначенную для мусорного бачка.

– Я бы вспоминала об этом до самой смерти.

– А зачем ты вообще все это разбираешь?

Агнес поднесла к лицу пеньюар, натянула шелковую ткань чуть ниже глаз и принялась двигать то в одну, то в другую сторону, как одна из жен таинственного гарема Синдбада.

– Мне необходимо привести все в порядок.

– Зачем? Отец Барри учил нас, что единственный человек, который должен видеть твое нижнее белье, – это ты сам.

– Этот отец Барри, он такой праведник. Если хочешь знать, я собираюсь гульнуть, – дальше она заговорщицки прошептала ему в ухо, – только в дневное время.

– С таксистом? Ты же не собираешься показывать ему свои трусики?

Она рассмеялась и щелкнула по пуговичке его носа.

– Да, с моим гигантским пряничным человечком. И для твоего сведения: нет, я не собираюсь показывать ему мои трусики.

Ему хотелось поскорей показать ей свой сюрприз. Посадив ее в свое такси, он каждые несколько минут повторял: «тебе это понравится» или «надеюсь, тебе это понравится». Юджин вел машину по дорогам, о существовании которых Агнес и не догадывалась, и поначалу она даже расстроилась, увидев, что они двигаются в сторону от города. Она надеялась, что они съедят ланч где-нибудь в центре, а еще лучше отправятся на вечернее представление в Королевском театре, она и оделась, имея в виду это.

А теперь они стояли, глядя на глубокую расщелину в земле, и Юджин в смятении чесал затылок.

– Черт, мне придется тебя нести.

Грязь медленно подползала к черным туфлям – Агнес могла упасть в любую минуту.

– А если ты меня уронишь?

Он посмотрел в глубокую расщелину.

– Об этом не боись. Смерть наступит мгновенно.

Он опустился в грязь на одно колено, как средневековый рыцарь, и предложил ей забраться к нему на спину. Агнес изящно приподняла юбку, насколько это было возможно – она не возражала, если он увидит ее бедра, но при этом старалась не обнажить уродливый плотный клинышек на черных колготках.

Она обхватила его ногами, и он легко поднял ее. Спуск был делом очень опасным, несмотря на вырытые в земле скользкие ступеньки, которые в нижней части спуска частично обрушились, к тому же на тропе лежали скатившиеся сверху камни. Юджин держался ближе к краю пропасти и шел медленно. Несколько раз ему пришлось ставить Агнес на землю, проходить вперед и помогать ей перебраться через очередное препятствие. Когда они добрались до дна, оба перепачкались и едва дышали.

Пропасть, на дне которой они стояли, была прорезана за много тысяч лет неторопливым течением воды. Неспешная река несла свои красновато-ржавые воды, собиравшие миллионы красноватых песчинок осадочной породы. Вода в реке казалась водянистой кровью, и это вызывало беспокойство у Агнес. Далеко вверх уходили красные стены, неровные и покоробленные неумолимой волей реки. Посредине в реку вдавалось обширное отложение песчаника, напоминавшее алтарь. Пропасть расширялась ближе ко дну, а к вершине она сужалась, к тому же сверху ее затмевали деревья и заросли мха. Она посмотрела вверх, но неба почти не увидела. Юджин сиял.

– Кафедра дьявола[105], – гордо сказал он. – Поразительно, правда?

Агнес стояла на цыпочках. Ее каблуки врезались в трещинки и застряли там.

– Да, сразу видно, что ты был шахтером.

Он провел рукой по песчанику и мху, лаская их, словно после долгой разлуки.

– Впервые я пришел сюда с моим отцом. Тогда об этом месте почти никто не знал. Отец раскладывал маленький шезлонг, открывал пару-тройку банок пива и позволял нам часами здесь хохотать и орать. – Юджин огляделся, вспоминая счастливые времена. – Вода была холоднющая, но нашей Коллин нравилось тут плавать. У нее были такие длинные ноги, что она любого из нас могла обогнать.

Агнес, нахмурившись, смотрела на кроваво-красную воду. Свою вечернюю сумочку она засунула под мышку.

– Она, вероятно, выглядела, как Кэрри[106] в конце вечера.

Юджин наклонился и зачерпнул горсть воды.

– Не бойся! Это можно пить. Водичка свежая. Смотри.

Он поднес ладонь к ее губам, но она приложила руку к груди и отрицательно покачала головой. Она почти сразу же пожалела об этом. Выражение лица Юджина сделалось таким несчастным. Он отер влажную руку о брюки.

– Какая глупость с моей стороны! И что было у меня в голове, когда я привез женщину с такими манерами, как у тебя, в это место?

– Нет. Просто я не этого ожидала.

Она провела рукой по красному песчанику, пытаясь извлечь из него тепло воспоминаний Юджина.

– Я полагаю, что с тех пор, как мы оба завязывали с кем-либо романтические отношения, прошло довольно длительное время?

– Это так бросается в глаза? – Юджин потер покрытый грязью носок своего ботинка о брючину, потом выковырял ногтем большого пальца кусочек красной породы, сжал его так, что побелели костяшки. – Я был всего лишь простым шахтером, но могу поспорить: если сжимать его достаточно долго, этот кусочек превратится в алмаз.

Агнес рассмеялась. Она расстегнула свою сумочку, наклонила ее к нему.

– Почему ты мне раньше не сказал? Это же совсем другое дело!

Когда в лощину спустилась пара немецких туристов, он снова поднял ее. На сей раз она прильнула к нему всем телом и намеренно приблизила губы к розоватой коже у него за ухом. Юджин составил планы на этот день, и какими бы они ни были, она исполнилась решимости больше их не портить.

Он привез ее на холмы Кэмпси, и они прошли по болотистой земле к дальней стороне холмов, но на сей раз она не жаловалась. Потом они сидели на зеленых склонах и смотрели на город вдали. Он привез старый клетчатый плед, и ей даже не пришлось просить его об этом – он сам догадался сесть с подветренной стороны от нее и развернул приготовленную еду.

Набор был незатейливый, сытный и простой. Толстенные сэндвичи с сыром, в которых сыр по толщине не уступал хлебу, целая фермерская корзина крупной клубники и контейнер сосисок, которые он поджарил на гриле дома. Если еде и не хватало чего-то в части роскоши, то это компенсировалось объемом: он приготовил на целую шахтерскую смену.

– Твоя жена много ела? – спросила она.

– Да, пожалуй, аппетит у нее был неплохой. – Он позволил ей посмеяться над ним, и Агнес опять подумала о его великодушии. Юджин вытащил из спортивной сумки упаковку лагера. – Ты не