некоторые препятствия, - неоднозначно объясняет.

Изображаю недоумение, хотя сразу догадываюсь, о чем он. Альберт собирается развестись. Со мной. Ради меня же. Но все изменится, когда вскроется истинное положение вещей.

Как сложно…

- Ладно, устраняйте. Удачи вам, - вновь перехожу на «вы», потупив взгляд.

Предпринимаю слабую попытку вырваться из капкана крепких, мускулистых рук, но с треском проваливаю миссию. Рывок – и я опять вбита в матрас и обездвижена. Алик надо мной. Изучает меня пристально, упираясь кулаками в подушки по обе стороны от моей головы.

- Разве я обещал тебя отпустить? – хмыкает нахально. - Я изначально ничего подобного не планировал, - наклоняется, чтобы поцеловать меня, но я прикрываю его рот ладошкой.

- А вы… - дергаюсь от внезапно потемневшего взгляда и исправляюсь: - Ты на работу не опоздаешь?

И сама же зажмуриваюсь. Наиглупейший вопрос! Хорошо хоть не потратила на него свои «три желания»!

- Ты невероятная, - хрипло смеется, пока я таю от этого приятного звука. - Но, бога ради, помолчи хотя бы пару минут, - просит серьезнее.

- Всего-то? – выдаю без всякой задней мысли. Однако Алик трактует мою бестолковую реплику по-своему.

- Сейчас я тебе покажу, девочка, сколько времени мне нужно… На тебя, - встает и рывком стягивает с меня широкие, безразмерные бриджи. Я и пикнуть не успеваю.

Щелкнув пряжкой ремня, наваливается сверху. Не осознаю, в какой момент и как остаюсь без футболки. Обнаженная и раскрытая перед любимым мужем.

Плавлюсь под его умелыми ласками и обжигающими поцелуями. Откликаюсь на каждое прикосновение, каждое нежное слово, сказанное завораживающим шепотом, каждый довольный рык, вырывающийся из мощной груди.

Так приятно ощущать себя желанной, даже если скоро все закончится.

- Малышка, расслабься, - успокаивает Алик, когда я сжимаюсь в самый острый момент. - Не бойся меня. Больно больше не будет.

Терпеливо готовит меня, лаская и исследуя слишком откровенно. Подчиняюсь. Доверяю. Расслабленно откидываюсь на подушки, отпустив страхи, слышу одобрительный шепот и концентрируюсь на новых ощущениях. Сегодня все совершенно иначе. Ярче, безумнее, слаще.

Плотный жаркий комок скручивается внутри, пульсирует, посылает импульсы, словно сигналы мне какие-то подает. May day? SOS?

Нет уж, не надо меня спасать! Я настроена утонуть в порочной страсти. Такой правильной. Законной. И нереальной, как во сне.

- Скажи, что любишь, маленькая обманщица, - неожиданно приказывает Алик. - Я и так знаю ответ, - самодовольно бросает. - Но хочу, чтобы ты призналась сама себе.

Целует меня жадно, заставляя стонать и кусать губы. Его губы!

- Не слышу, куколка, - останавливается, и я сама подаюсь ему навстречу.

- Люблю, - признаюсь поспешно, лишь бы Алик продолжил. Забываю, что такое стыд. Хочу собственного мужа.

И он, сжалившись надо мной, продолжает с особым пристрастием. Распахиваю глаза и рот. Пытаюсь глотнуть хоть немного кислорода, но не могу. Тело не принадлежит мне, сжимается, вплоть до пальчиков на ногах, сердце подскакивает в горло и барабанит там, как бешеное, душа вырывается из груди.

Тяжелая ладонь накрывает мой рот, чтобы приглушить финальный крик, который сама не могу контролировать. Сдавленный смешок вместе с жарким, сбивчивым дыханием касается ушка.

- И я тебя, беда, - звучит сквозь грудное рычание.

Мне больше ничего не надо для счастья. А о проблемах я подумаю позже…

Глава 39

Альберт

- Нет, она не горит желанием помогать Петровским, я убедился в этом, - в голове крутится последний разговор с отцом. - А мы не позволим им к ней подобраться…

- Так, значит, ты выяснил, где она? Отлично, поехали! – внутри тот же самый огонь гнева разгорается, как тогда. - За шкирку ее сюда притащим, вытрясем всю правду, заставим подписать то, что нам нужно. Посадим под замок, привяжем, если надо, пока контракт у Петровских не заберем! А после развода выбросим за порог. Ни с чем, разумеется. И пусть радуется, что еще легко отделалась!

- Вот поэтому я и молчал столько времени. Ты бы спугнул ее…

- Ты о чувствах аферистки заботишься больше, чем о нашем имуществе? – возмущение и шок борются в душе за пальму первенства. – Она доставила нам слишком много проблем, чтобы я ее жалел! Где она?

- Здесь, - короткий ответ как выстрел. – Это Лера… Леся. Нянька Аленушки. И твоя тайная жена. Не нервничай, у меня есть план, как аккуратно от нее избавиться и ни копейки при этом не потерять…

* * *

План отца летит к чертям.

Импульсивно сжимаю лгунью крепче в своих руках. Она ойкает, морщится и ерзает подо мной. Наказываю ее поцелуями. За каждое невысказанное слово, за каждую колкую шутку, за каждое проглоченное признание… Выкручивалась и извивалась, как змейка на раскаленном камне, все время уползти от меня норовила. Но теперь точно не отпущу!

Муж-импотент без прописки дорвался до своей фиктивной жены. «Урод старый, но красивый», которому Лерочка была верна все эти дни и для кого так трепетно хранила невинность, забрал то, что принадлежит ему по закону. И уж точно не собирается отдавать никому официальную супругу.

- Моя… - хрипло выдыхаю ей в шею и вбираю носом сладкий запах.

«Жена», - проносится в мыслях окончание фразы. Но я жду, когда Лера сама признается. Давлю в себе эмоции. Хотя стоит лишь вспомнить о ее побеге из ЗАГСа, о моих безумных поисках аферистки, пока она была у меня под боком и сырниками кормила, о наших нелепых разговорах, которые только сейчас обретают смысл…

Опять хочу ее. Придушить или залюбить по потери пульса – все никак не могу решить. Леру спасло только то, что… она преданно любит своего мужа. Не раз защищала его… от меня же. Тьху, какой бред!

Злюсь за то, что девочка продолжает упорно молчать. Скрывает правду после всего, что случилось между нами. Отцу доверяет больше, чем мне. Боится меня? Разве я ей повод давал?

Любезен, галантен и добр, как никогда. Лишь бы не спугнуть. С чего бы ей меня опасаться?

Лера выбирается из моих объятий, тянется к мужской футболке, стыдливо прикрывается ею, прижимая грубый хлопок к нежной обнаженной коже. И я взрываюсь. Скидываю с себя рубашку и бросаю моей девочке. Выхватываю гадскую тряпку из ее рук, сминаю и под