Ощущение её кожи в моих ладонях, специально обрабатывавшихся для ласк, сами по себе были самой желанной лаской. Она выгибалась мне навстречу, и я точно знал, что и когда нужно моей женщине, и, наполняя её собой, делал это не только ради неё, но и ради себя.

Потому что она тоже чувствовала меня, откликаясь на каждое движение, отдавая всё, что только может мужчина желать от своей женщины, отдавая без остатка и без условий, принимая при этом всё то, что стремился отдать ей я.

Всего себя.

Не знаю, сколько длилась эта наша близость — с Даной ощущение времени практически всегда терялось. Я имею в виду, близость именно интимная. Потому, что отстраниться от Даны окончательно я так и не сумел — просто сполз на пол, укрыв её тонким покрывалом, сам же просто сидел рядом, держа в руке её ладошку.

Она повернулась на бок, ко мне, и второй рукой ерошила мои волосы.

Всё было практически идеально. Но я не мог хотя бы попытаться это испортить.

Я перехватил её вторую руку и поцеловал. Она провела подушечкой большого пальца по моей верхней губе, легко-легко, едва касаясь, словно проверяя, насколько та повреждена.

Сейчас был отличный момент для того, чтоб снова поцеловать её губы, но я сдержался.

И да, я настолько идиот, чтобы поднять так волновавшую меня тему сразу после секса. Но, кто знает, сколько у нас на самом деле времени?..

— Дана, ты знаешь, кто тебя ко мне впустил?

— Тэллас. Чтоб ты убедил меня улететь. Он сам тебе об этом сказал?

— Да, я видел его. Он тебя очень любит.

— Больше, чем ты? — пальцы продолжали ласкать мои губы. Говорить становилось всё труднее.

— Больше — просто невозможно, — улыбнулся я на её подколку. — Но, думаю, не меньше.

Я почувствовал тёплую волну от Даны, которую она не пыталась скрыть или заблокировать — едва ли не первое яркое отражение её эмоций со смерти Хозяина. Но предназначалась она не мне.

— Я знаю. Он никогда мне этого не говорил, но я знаю. Он предлагал когда-то защиту, а я сбежала. Может и зря, но я не жалею. Сейчас ничего между нами не изменится — слишком поздно, я уже люблю тебя.

Нет, я ни на секунду не сомневался в ней. Но всё равно должен был это услышать, чтоб окончательно отправить в утиль сомнения в самом себе.

Никуда я её от себя не отпущу. Только если действительно сама захочет.

Но она не захочет.

Вот теперь я её поцеловал. Мою женщину.

И она ответила, но, на этот раз не страстно, а как-то… бережно.

— Подожди, — остановила, прижавшись лбом к моему лбу. — Я должна тебе кое-что объяснить. Ты не почувствовал никаких изменений в себе за последние пару ударов? (*около четырёх часов)

— Нет. Но я ждал тебя, поэтому мало что соображал.

— Понятно, — улыбнулась Дана, отстраняясь, но тут же выражение её лица стало очень серьёзным. — Сит, я начала эксперимент. И если он удастся, я смогу вывезти тебя с Соледара. Ты действительно ничего не ощущаешь? Кристаллом?

Я постарался прислушаться.

— Нет, ничего. Тебя только, но как-то… странно, да. Только я тебя так странно всё последнее время ощущаю, не пару ударов. Просто сейчас ты ближе и ощущения ярче, но ведь ты не об этом.

— Нет, не об этом… А когда Дэрек создавал заглушку, что именно ты чувствовал? Конкретно с того момента, как он начал видоизменять кристалл.

— Ничего. Хотя был уверен, что это больно, но боль мне причинял сам хозяин при тестах, как он их называл. До того, как объяснил про блокатор. Ну, и после, когда демонстрировал его свойства заказчикам.

— Объяснил?!

— Да, я вроде говорил тебе. Он сказал, что нужно моё согласие на привязку, чтобы я добровольно открыл какие-то каналы, о которых я не особо понял. Потом положил один из моих кристаллов… — я не смог сдержать изумления, — …вот в такую же коробку, как ты принесла, а потом приказал открыть эти самые каналы. Я уже до этого согласился, что добровольно пойду на привязку, не буду сопротивляться ментально, потому что поверил — это сможет помочь рабам избавиться от зависимости.

— Подожди, — Дана села, не обращая внимания на упавшее покрывало. — Так он привязал тебя ПОСЛЕ того, как засунул кристалл в преобразователь?!

— Да.

— И? Сит, это важно, хотя, возможно, уже поздно. Но, может, я ещё успею изменить внешние параметры… Что именно тогда ты чувствовал?

— Говорю же — ничего. Ну, не знаю. Я попытался тогда раскрыться, насколько смог, хотел помочь. А, ну и ощутил привязку Дэрека гораздо… ближе, чем это было с предыдущими хозяевами.

— Ближе?

— Ну… да. Какбуд-то я его сам впустил в свою голову. Хотя, это же так и было. Впустил.

— А… а со мной? Связь со мной? Меня ты тоже впустил?.. Раскрылся?

— Дана, — на автомате я подал ей сброшенные вещи, до которых она, видимо, тоже на автомате, попыталась дотянуться, — с тобой всё было совсем по-другому. Привязка к тебе была обычной, но потом… Потом я захотел стать полностью твоим, защищать тебя. Наверно, это было после нападения энси в доме травницы. А, может, уже в том подвале… Я не знаю. Но что-то изменилось, это точно.

— Да, наверное, тогда. Меня брасфон с твоим кристаллом шарашить током начал. А ты от меня…

— Закрывался, да. Зеркала, помнишь? Мы же тренировались их поворачивать. Я делал это, когда ждал боль. Но долго удержать не мог. Да и не старался.

— То есть, ты — раскрыт? И… ты мой… добровольно?

— Абсолютно, Дана. И первое, и второе.

— Ну, тогда… Всё даже лучше, чем я думала. Понимаешь, я… решила рискнуть и изменить твои кристаллы. Оба. Ну, те, что не в тебе. Но тогда тот, что в тебе, тоже изменится, просто не может не измениться, и тогда ты сможешь пройти контур. Я просто подумала, что если объединить свойства твоих близнецов, используя возможность изменения оптических плотностей объекта…

Я