— Она говорит, что встретила машину Демина в двух километрах от клишинской дачи, и было это где-то в половине одиннадцатого. Он вышел, поздоровался, сказал, что очень переживает за Павла, хочет поговорить с ним, остановить его. Они поговорили минут десять, и Демин поехал.

— А почему он машину в лесу оставил?

— Говорит, просто захотел в туалет.

— Ха! С перепугу, не иначе.

— А что? Все мы люди. Потом решил по лесу прогуляться.

— И пришел к Клишину, когда тот был уже мертв?

— Ну да. Увидел труп, понял, что опоздал, и очень расстроился.

— Несчастный. А что говорит та тетенька о времени, когда видела в лесу джип?

— Да ничего не говорит. Она так напугалась, что не помнит, тот вечер был или не тот, видели они машину или не видели машину.

— Сколько лет ее внуку?

— Да ты что, Леша? Ребенка допрашивать? Ну, шесть ему всего.

— Маловато. Значит, Демин утверждает, что видел труп.

— Похоже, что все так и было.

— Нет, не мог я так бездарно ошибиться, не мог!

— Да все мы люди.

— Я же с самого начала понимал, куда Клишин клонит, все эти цитаты, которые Сереге Барышеву зачитывал, вся эта галиматья о том, что жизнь дерьмо… Я же сразу все это понял!

— Вот видишь.

— Но там еще что-то было.

— Начальство дало директиву. Дело ясное, Леша. Ты сам знаешь, сколько у нас проблем, чтобы еще и в очевидном сомневаться.

— Сразу бы так и сказал.

— У нас все есть, чтобы принять версию Демина, и нет ничего, чтобы доказать обратное, ни малейшей зацепки. Да я и не представляю, что там еще могло быть. Этот Клишин псих, больной человек, он сам признается, что не считает себя нормальным.

— Он хотел, чтобы его не считали нормальным, просто за уши притягивал всю свою необыкновенность, нестандартность, прямо из кожи лез. Но он был обычным человеком, и в этом, похоже, и есть ключ.

— Какой ключ?

— Ко всему, что произошло.

— Это уже твое дело.

— А ты свое сделал?

— Здесь опять труп нашли, на соседних дачах. Голый мужик в одних трусах под чьим-то забором. Представляешь? Беда с этими дачниками.

— Последнюю услугу можешь оказать?

— Ты для меня столько сделал. Честное слово, мне бы такой талант!

— Сам видишь, как подводит иногда интуиция.

— Но ты же первый сказал, что Клишин сам все улики подбросил? Я не догадался бы. Так что я могу?

— Адрес Демина. И где его издательство находится.

— Ты что надумал?

— Хочу поговорить о некоторых вещах, которые он собирается описывать в послесловии к клишинскому роману. Я ведь в этом романе тоже фигурирую, как и моя жена, мне это не безразлично.

— А… Ну, это всегда пожалуйста.

— Я возьму для коллекции эти размышления покойного?

— Я для тебя и прихватил копию. На ксероксе сделал, посмотри, красиво?

Алексей взял два листка, при ксерокопировании которых явно переборщили с краской, на обратной стороне одного написал адрес и телефон издательства Демина.

— Заеду как-нибудь, поговорю.

— Ты как вообще?

— Прекрасно! Лучше всех!

— Ну и молодец. Привык я к тебе за этот месяц, честное слово.

— А я тебя не прогоняю. Заходи.

— Да? — обрадовался Михин, потом замялся. — Ты извини, Леша, что с самого начала я так промазал, этот хрен здорово нас всех разыграл, не пожалел и своего времени, и чужого. Короче, бывай здоров и не думай, что это я такая сволочь.

Он положил в папку свои бумажки, поискал глазами Сашу, чтобы попрощаться, но та не выходила из дома, потом неопределенно махнул рукой в сторону и вышел из калитки на пыльную поселковую улицу. Алексей сидел на крыльце и физически ощущал, до чего ж ему мерзко. Все вокруг словно преломилось через призму его внутренней боли и кривыми лучами отскочило назад: серая, лопнувшая по швам земля, за раны которой цеплялась хилыми корнями ссохшаяся зелень; сад, седой от пыли, и пепельное небо; чешуя старой краски на доме, древние доски… Он никак не мог поверить в собственную глупость, сгибал и разгибал в руках листки и не мог сосредоточиться на написанном. Из дома выглянула Саша:

— Михин ушел?

— Да, — коротко бросил он.

— И чаю не попили? Ты что, Леша?

— Что-то сердце заболело.

— Сердце? Да ты знаешь, где оно находится? Леша, ты не шутишь? — Она спустилась с крыльца, заглянула в лицо мужа: — Он что-то сказал?

— Дал прочитать признание Клишина, что он покончил с собой.

— Кто? Паша?! Ну уж нет. — Саша потрясла возмущенно своими кудряшками, села рядом. — Да с чего ему? Тоже мне убогий.

— Не нашел смысла жизни. Горе от ума — болезнь заразная, что ж тут удивляться? Только каторжный труд и постоянная забота о хлебе насущном отбивают охоту размышлять о смысле жизни, потому что он и так ясен, а когда у человека все есть, в том числе и много свободного времени, он начинает страдать. Вот и дострадался твой писатель.

— Почему мой?

— Ты же тоже по нему чахла когда-то, как и прочие бабы.

— Леша, я была почти ребенком! Мне давно разонравились блестящие погремушки.

— Ничего, я еще разберусь с этим сволочным миром! — зло сказал Леонидов неизвестно кому и пошел на улицу, потому что лежать в доме и думать об одном и том же не хотелось.

Он направился было к лесу, когда навстречу ему из-за поворота вылетели вишневые «Жигули» Веры Валентиновны. Она сидела за рулем, весьма довольная жизнью, рядом свеженькая очаровательная Соня листала на коленях какой-то яркий журнал. Леонидов отпрыгнул с дороги на обочину, поморщился от пыли, «Жигули» резко затормозили, и старшая дама открыла дверцу со своей стороны и выглянула:

— Алексей Алексеевич! Вы далеко?

— Гуляю.

— Заходите к нам сегодня отметить. Я мяса купила, пожарим шашлычков.

Он даже обалдел: все было так, как будто ничего не случилось, просто добрые соседи общались между собой, сведенные вместе общим забором волею судьбы и вынужденные той же волею наблюдать из-за этого забора жизнь друг друга.

— А что отмечать, простите?

— А то, что проблемы мои, похоже, кончились. Пашино дело закрывают, а вы разве не знаете? Я и раньше о предсмертной записке знала, только не хотелось племянника подводить.

— Почему подводить?

— Ну, раз ему хотелось, чтобы все побегали… А мне в награду дачка и квартирка. Дачку, правда, Максим Николаевич заберет, квартирку тоже продать придется, но не с голой задницей я после всего этого останусь, нет, не с голой. Вы чем торгуете на своей фирме? Сонечка что-то говорила про бытовую технику и компьютеры. Выгодное дело? Вы постоянным клиентам большие скидки даете? Сколько процентов? А в кредит?