Вместо того чтобы обвинить ее в очевидной лжи, я встала и обошла глыбу льда, в которой находилось остальное ее замерзшее тело.

– Ты знала, что мы с Клаудией были лучшими друзьями, пока я была заколдована? Как и Виттория. Я могла бы отправиться к ней прямо сейчас, и она бы с радостью приняла меня в своем доме. Она бы даже не задумалась лишний раз, появись перед ней Виттория, восставшая из мертвых. – Взгляд Серси блестел от гнева, но она держала свой рот на замке. – Мне нужен Клинок Разрушения. И я готова на все, чтобы заполучить его. Даже причинить боль близкой подруге, рассказав ей очень интригующую историю. Если только ты не решишь помочь мне и своей дочери.

Выражение лица Серси не изменилось, но я почувствовала, как жужжит ее расчетливый разум.

– Помогать тебе не в моих интересах.

– Ты достигла своей конечной цели и получила, что хотела. Гордыня и Лючия разлучены. Прекращай мстить. Он достаточно долго платил за твое проклятие. Как и я. А это не являлось частью нашей сделки.

– С проклятием Гнева все просто. Как только он познает истинное счастье и любовь, он их потеряет и их место займет ненависть. Тебе не следовало впускать его в свое сердце. В этом твоя проблема.

– Уверена? – Я призвала в ладонь большой, горящий оранжевым пламенем цветок. Моя голова склонилась набок, любуясь волшебным розово-золотым пламенем. – Не думаю, что разумно разжигать мою ярость. Прояви немного уважения к богам.

Я сдула цветок в лицо Первой Ведьме и опалила ей брови. Она закричала, когда пламя зависло над ее кожей, достаточно близко, чтобы почувствовать ожог, но не расплавить ее плоть. Пока рано. Это была демонстрация контроля над моей магией, точности, с которой я владела магическим пламенем.

– У меня нет ни времени, ни терпения затягивать эту встречу. Если ты не скажешь мне, что я хочу знать, я подожгу твою голову. Будешь кричать и задыхаться от запаха собственной горящей плоти, пока голосовые связки не откажут. Потом я навещу Клаудию и передам ей это. – Я вытащила камень памяти из корсажа и подняла его. Угроза пыток не заставила лицо ведьмы побледнеть, в отличие от камня памяти. – Как мне активировать клинок, чтобы снять проклятие?

Мускул на челюсти Серси дрогнул. Она все еще не хотела, чтобы проклятие было снято, даже после того, как получила желаемое: ее дочь освободилась от Гордыни. Вот как сильно она ненавидела Гнева за то, что он не выполнил ее просьбу. Это выглядело как каприз. Истерика, устроенная избалованным высокородным бессмертным. Я покачала головой.

– Месть. Недостойное занятие, которое заключает в себе множество грехов. Осторожнее, – прошептала я, наклоняясь ближе, – или твоя гордыня погубит тебя, Серси. Немного иронично, учитывая обстоятельства, что ты поддашься греху, который ненавидишь больше всего, просто чтобы покарать Гнева за отказ твоим прихотям. За то, что он уважал своего брата и выбор его жены. Ты вмешивалась, строила планы. Ты выбрала ненависть, когда достаточно было просто безоговорочно любить своего ребенка. Позволить ей сделать собственный выбор. Стать самостоятельным человеком.

Серси тяжело вздохнула, ее лицо исказилось от ярости.

– Кровь моей дочери – и только ее кровь – активирует лезвие. Но она должна добровольно отдать ее. Как и всякую магию, ее нельзя заставить отдать, забрать или получить обманным путем. – Что-то внутри меня, какие-то остатки человечности, сжалось в груди. Серси не упустила минутного изменения, ее губы растянулись в усмешке. – Независимо от моего вмешательства, Лючия не заслуживает возвращения в этот мир греха. Надеюсь, ты сможешь смириться со своим решением разрушить счастье, за которое она так упорно боролась.

Гнев молча проводил меня обратно в свои личные покои, чувствуя, что мне нужно перебрать варианты. Он остановился возле двери и посмотрел на меня.

– У нас было не так много возможностей обсудить это, да и сейчас не самое подходящее время, но я бы хотел, чтобы мы делили одну комнату. Можно выбрать один из наших покоев, или снести стену между ними и превратить весь этаж в наши личные жилые помещения. Добавим небольшую кухню, если хочешь.

Впервые за несколько дней мой разум перестал бешено работать. Я уставилась на мужа, который не переставал удивлять меня своей внимательностью, своими бесконечными любовными поступками. Я перекатилась на носочки и притянула его лицо к своему.

– Давай добавим кухню и снесем стену. Идея сделать весь этаж нашим личным жилым помещением, где мы можем спрятаться от всего двора, очень привлекательна. И я совершенно не согласна. Сейчас был идеальный момент, чтобы обсудить это.

– Считайте, дело сделано, миледи. – Гнев нежно поцеловал меня, затем открыл дверь. Я последовала за ним и рухнула на один из огромных стульев перед камином. Мгновенный восторг прошел, сменившись серьезностью того, что требовалось сделать. Гнев посмотрел на меня, его губы изогнулись, выражение лица изменилось. – Ты получила необходимые ответы?

– По большей части. – Пламя танцевало в камине, напоминая мне возбужденные щенячьи хвостики. Я обратила внимание на своего мужа. – Сделка, которую ты заключил с Серси, была рассчитана на шесть лет, шесть месяцев и шесть дней. – Гнев опустился на стул рядом со мной, бросив на меня оценивающий взгляд. Прежде чем он успел задать какие-либо вопросы, я добавила: – Сколько времени осталось?

Он смотрел на огонь, пламя золотило его лицо в теплом свете.

– День.

– День. – Я не думала, что у нас осталось много времени, но день – это же смешно. Благодаря потрясающему акту самообладания я сдержала свою ярость, сохранив ясную голову. – Если мы не снимем проклятие до завтра, оно останется навечно.

– Ты смогла получить информацию из Колодца Памяти. – По тону Гнева было непонятно, что он чувствовал по этому поводу. Прочесть выражение его лица было еще труднее. Он встал и налил напиток из графина, который держал на буфете возле каминной полки. Гнев повернулся ко мне и поднял лавандовую жидкость. – Это гарантирует, что я больше не потеряю тебя. С проклятием или без, на этот раз мы справимся.

Он отхлебнул настойку, которая мешала ему чувствовать любовь, и ярость, которую я испытывала из-за наших обстоятельств и Первой Ведьмы, вырвалась наружу.

– Не справимся. Мне нужно твое сердце, Самаэль. Я хочу твоей любви без заклинаний и настоек, хранящих ее взаперти. Иметь только половину тебя – это тоже проклятие. Мы оба заслуживаем большего. Мы заслуживаем настоящего счастья. Счастья без цепей, ограничений или дополнительных условий. Какими бы ни были наши прошлые грехи, мы не заслуживаем вечного наказания. Единственным твоим преступлением было то, что ты помог своему брату и его