На том конце провода молодой и взволнованный голос стал требовать чего-то. Я не сразу вспомнил, в чем дело. И лишь после третьей попытки понял, что это были адвокаты сатанистов, они уже довольно давно им продались, вероятно, были у них на доверии и сейчас предлагали мне, как и было договорено, тридцать тысяч американских долларов.

Вот этого мне и не хватало. Я сразу, почти как в озарении, понял, как, пожалуй, смогу купить Комарика. Я знал, что мне нужно делать, и знал, как я это сделаю.

– Ну, так что же? Вы решили, как мне их вам передать, Терминатор?

– Как передать? – адрес им наверняка был уже известен, если они звонили по этому телефону. – Подъезжайте к воротам, вы же знаете теперь, где я нахожусь, и передайте деньги охраннику.

Это я Анатолича назвал просто охранником, ну ничего, решил я, потом извинюсь.

– А он не… Я хотел сказать, не свистнет половину?

– То есть?

– А потом вы скажете, что мы сломали две трети суммы?

Ну и адвокаты пошли на Руси?! Вручают деньги, а сами о ломке думают.

– Слушай, ты, ломщик, – я зашепелявил больше нужного, – ты не забывай, кот, с кем говоришь. Я банду этих горемык уделал, уж с тобой-то разберусь еще быстрее.

– Ну, ну, я не хотел тебя сердить. – Так, тон выбран правильно. – Я всего лишь…

– Деньги мне нужны быстро, понял?

Я повесил трубку, посмотрел на удивленную Воеводину, которая стояла в дверях, ведущих на кухню, и виновато улыбнулся.

– Не люблю, когда мне угрожают.

Хотя адвокат скорее всего не угрожал даже, а всего лишь прощупывал, я нашел удачную версию. Воеводина кивнула, повернулась и ушла. За ее спиной оказался Анатолич. Я объяснил, что к воротам подъедут скорее всего двое, скорее всего на иномарке. Их внутрь не впускать, ворот не открывать. Но принять деньги в окошко. Без расписки, без счета, демонстративно захлопнуть окошко и уйти молча.

Он кивнул.

– А сколько там будет?

– Три десятка кусков «капустой». – Потом вспомнил, с кем говорю, попытался поправиться: – Тридцать тысяч американскими.

Он хмыкнул и хлопнул меня по плечу. Он все понял, наверное, видел в переводных боевиках.

Потом я ушел к себе на третий этаж и стал думать.

Так, все чего-то боятся. Должен уже бояться и Комарик. Он много вложил в это дело, даже оставил на нем своих людей, притом верных, которые ему не один год служили, и теперь вряд ли откажется от мысли провернуть дельце до конца. Хотя бы в первой ее, пробной стадии, когда сумма будет скорее залоговой, но все-таки для нормального московского воришки очень большой, на миллионы марок.

Потом, нервы у него должны гулять, а это всегда мешает точно мыслить. Я и сам не раз испытывал… Только мне удавалось вывернуться, а я сделаю так, что Комарик не вывернется.

Я лег, помассировал, как мог, раненую ногу и снова попытался сосредоточиться. Кроме того, у Комарика будет очень мало времени. Это тоже плюс.

Так, мне вдруг пришло в голову, что не знаю, где находится контора Березанского. Не поднимаясь, я позвонил по рабочему телефону Аркадии. Она сидела на месте и очень сухо, деловито объяснила, что главный офис ее адвоката находится в здании Международного торгового центра. Это меня вполне устраивало, потому что за этой стоянкой можно было легко наблюдать, даже не используя бинокль. А машину его я уже и так видел.

Потом я стал готовиться. Я не готовился так, даже когда брал сатанистов. Почти все свои штучки-дрючки, какие только оказались под рукой, я как-то приспособил и укрепил на себе. И даже пластину под жилет взял новую, которую еще ни разу не использовал. Было в этом что-то от приготовления летчика к длительному полету, вот только куда путь держим? Может, в неизвестность?

Снизу раздались шаги, а потом в дверь постучал Анатолич. Я крикнул, чтобы он входил.

Он положил завернутые в полиэтиленовый пакет деньги на стол и спокойно, без единого слова удалился.

Теперь пора было начинать игру.

Я взял свой сотовик и набрал домашний номер Сэма. Он взял трубку очень скоро, как будто ждал меня.

– Слушаю.

– Сэм, это я, – теперь я не шепелявил, конечно. – Предлагаю вам дело, от которого нелегко будет отказаться.

– А именно?

– Вы должны будете выступить моим козырем и доказать возможным клиентам Прилипалы их нечестность. Конечно, это будет не суд, просто частная беседа. Вы расскажете, что знаете, и уйдете спокойно, никто больше ни о чем не попросит.

– Сколько я за это получу?

– Пять тысяч. Деньги получите от меня, думаю, это вполне убедительно для вас.

– Да, вы производите впечатление человека, который держит слово. Но, Илья, пять тысяч! Мне кажется…

Я сразу понял свою ошибку.

– Пять тысяч долларов.

На том конце линии возникла пауза. Потом:

– Вы не ошиблись?

– Я сказал, пять тысяч долларов.

Я говорил, а сам слушал. Никаких признаков того, что нас подслушивали, не было. Или у него очень хорошая аппаратура, и не просто хорошая, а самая лучшая, или я неправильно все рассчитал. Так или иначе, но нужно было переходить к главной информации. Тем временем Сэм произнес:

– Вообще-то, Илья, я слышал, что финансовым посредничеством зарабатывают большие деньги, но чтобы такие…

Мне стало смешно, но я не рассмеялся. В деле, в котором решалось, в чьи карманы попадут десятки, если не сотни миллионов, он получал лишь крохи, но полагал, что это очень много. Впрочем, в абсолютных цифрах это было действительно немало, пять кусков зелеными он должен был зарабатывать года полтора, а то и два.

– Послушайте, Сэм, сейчас не время долго говорить. Мне кажется, вы не все понимаете. Решайтесь, но помните, что главным фигурантом в деле выступите не вы. Я соблазнил основного посредника, и он уже решил переместиться на мою сторону. Вы будете лишь подкреплением, очень может быть, ваше участие вообще не будет необходимо.

– Существует еще и основной посредник?

– Ну, есть тут один адвокатишка… Вам не обязательно знать его имя. Он все устроит, он уже давно искал подкопы под крупное дело и решил не упускать его на этот раз. До сих пор он работал на одну особу, но на самом деле собирался снести золотое яйцо совсем в другую корзинку, и вот теперь, после того, как его шеф понес ощутимые потери, решил переметнуться. Очень вовремя, могу заметить, иначе мне пришлось бы отменить его, как я это проделал…

Я нес всю эту чушь, стараясь сделать так, чтобы Сэм понял из нее как можно меньше. Но чтобы тот, кто будет слушать ее помимо Сэма, мог как следует раскинуть мозгами. Да так, чтобы найти в этих словесах больше смысла, чем видел я сам. Кроме того, я хотел, чтобы за этими оборотами проскальзывала определенная степень моей неуверенности, это было очень важно, чтобы Комарик не вздумал все-таки затаиться.