Еда была разнообразной, но непривычной, прежде чем попробовать новое блюдо ведьмочка подносила ложку к медальону Школы, убеждаясь вновь и вновь, что в каждом кусочке, в каждом глотке нет яда, зато есть магия, но и отказаться от еды совсем не могла.

Фейри, сидящие рядом замечали ее настороженность и посмеивались, уверяя, что ей ничего не угрожает в сиде. Но Веданика все равно чувствовала себя тут чужой, и хотела быстрее вернуться в свою комнату, чтобы увидеть, что происходит с Дугалом. Возможность видеть «ястреба» пусть и на расстоянии, вливала в нее новые силы, не давая скатиться в черную тоску.

Обед тянулся долго, но все же закончился, Аодх проводил гостью к ее комнате и ведьмочка сразу побежала к окну. Дугал остался один. Шатер, костер, кошма, брошенная на ледяную землю… Веданика стояла у окна и плакала, не замечая, что там, где падают ее слезы из каменной стены вырастают трепетные белые цветочки. Зато это заметили служанки, всплеснув руками они убежали, и вскоре в комнату пришел Аодх. Фейри глянул на цветы, провел по ним ладонью и спросил:

— Хотите увидеться со своим женихом?

— Хочу! — выпалила ведьмочка и замерла, не зная, что захотят фейри за эту встречу.

— Тогда смените платье, приведите себя в порядок и будьте моей дамой на турнире! — потребовал фейри.

Турнир ведьмочку потряс. А возможность увидеть Дугала так взволновала, что вернувшись в отведенные ей покои девушка не могла лечь спать, продолжая бродить от стены к стене. Когда это кружение надоело она выскоьзнула в коридор и тут услышала детский плачь. Практика в селе научила ее немного разбираться в звуках, которые издают малыши, так вот этот малыш просто вопил о помощи!

Веданика медленно шла по коридору заглядывая в каждую вычурную каменную арку, в каждую дверь и наконец нашла младенца, запутавшегося в пеленках. Рядом беспокойно крутился какой-то огонек, и больше никого не было. Едва девушка взяла ребенка на руки, ка когонек успокоился и дисциплинированно вернулся в лампу. В этой комнате нашелся и столик с мягкими бортиками, и чистые пеленки, и даже бутылочка с молоком в горячей воде. Удивляясь этим странностям Веданика сменила белье в кроватке, спеленала мальчика и села в кресло, собираясь его покормить. В это время в комнату вошел довольный Аодх:

— Какое прекрасное зрелище! Женщина с ребенком на коленях становится в два раза милее и привлекательнее, она несет радость своему мужчине!

Ведьмочка нахмурилась, но встать и уйти не могла — ребенок активно пил молоко, а когда насытился начал гулить, вытянул ручки из тонкого полотна, и начал ловить ее пальцы, играя.

— В нашем сиде много прекрасных фейри, готовых дарить детей такой красавице, — намекнул юноша, потряхивая дивными золотыми волосами.

— Благодарю за похвалы, лорд Аодх, — вежливо отвечала Веданика, но у меня есть жених.

— Вот например, храбрейший Бойд8 дает невесте двенадцать неезженных коней в качестве свадебного дара! — не отставал «старейший». — Таких красавцев нет на земле!

По мановению руки фейри перед Веданикой открылось оконце. Из него повеяло запахом жаркого летнего луга — и это ранней весной! Среди зеленых трав бродили двенадцать черных, как ночь скакунов, и длинные гривы стелились по траве прихотливыми кудрями, словно малютки-домовые всю ночь плели их в косы… Последняя мысль отрезвила ведьмочку: а ведь действительно плели!

— Прошу прощения, лорд Аодх, но я не люблю ездить верхом, — вежливо ответила она.

— Сватается к вам прекрасный Вейлин9, госпожа Веданика. Свадебным даром приносит он двенадцать мельниц, с жерновами окованными красной медью. Серебряные колеса тех мельниц поют, как лучшие певицы земли! — в руках мужчины появились крохотные мельнички, сладко звенящие серебром, поскрипывающие красной медью.

— Мучная пыль застит глаза, — ответила Веданика, отворачиваясь и укачивая малыша.

— Свадебный дар слагает к ногам храбрейший Гленн10 острый мечь и двенадцать звенящих золотом колец! — провозгласил Аодх и у ног ведьмочки действительно появились кольца, сияя так, что глазам было больно!

А еще где-то внутри появилось желание схватить это сияние и унизать им свои пальцы, но девушка только крепче вцепилась в ребенка и равнодушно сказала:

— Не люблю золото, и не ношу его.

Фейри не сдался, посмотрел задорно и продолжил:

— Отважный Дуфф11 приносит невесте двенадцать ковров, двенадцать рубашек из тонкого шелка сотканых не руками, сшитых без иглы! — свертки тяжело свалились к ногам Веданики, вызывая любопытство и желание развернуть.

— Ковры накапливают пыль, лорд Аодх, а шелк холодит кожу… — смогла собраться с мыслями ведьмочка.

Она продержалась. Аодх ушел, и девушка, спокойно укачав младенца смогла пойти в свою комнату, чтобы взглянуть на Дугала. А его там не было! Пустая кошма, погасший огонь… На крик ведьмы сбежались фейри. До сих пор девушка вела себя тихо, вот никто и не предположил, что может устроить женщина в небольшом пространстве комнаты! Сожженная оббивка, развороченная кровать, побитые молниями брауни и великолепные синяки на лицах крепконогих фейри успевших убежать от взрыва боевого зелья!

Через час лукаво ухмыляющий Аодх с поклоном проводил ведьму по узкому подземному ходу. Девушка успела переодеться в свое платье, да еще примотать шалью к груди ребенка, которого нашла в сиде. «Светлячки» испуганно шарахались от ее тяжелого взгляда и голубоватого файербола прлипшего к руке.

— Испытание пройдено! Жертва принесена! — сказал ей в спину обитатель холма и исчез.

***

Наверное, Дугал Гвин так и остался бы лежать подле остывающего кострища на маговой пустоши, но в эти самые дни в мир пришла весна. Однажды что-то уперлось в закрытое веко лежащего на земле воина. Ему не хотелось шевелиться, но это что-то продолжало давить, беспокоить. Новое чувство пробуждало другие: мужчина вдруг понял, как затекло тело, как ноют скрюченные конечности, а вот лицо приятно ласкает солнце. Вместо воющих ледяных труб ветер играл нежную мелодию флейты, разбавленную птичьими криками. Грудь полнилась теплым воздухом пахнущим горькими травами и влажной земли. Осознав все это Дугал Гвин открыл глаза и увидел крохотный росток, пробившийся из земли. Острый уголок листа упирался ему в лицо, мешая заглянуть в глубины смертной тени.

С этого момента пришло все: запах, вкус, желание есть, пить, жить… Мужчина постепенно встал, сгреб остатки топлива, развел костер, нашел кое-что не съеденное мышами, и жадно съел, а потом вспомнил про амулет и как мог сильно сжал его в кулаке, посылая свое желание вернуться. Портал открылся быстро, примерно через полчаса. Видимо именно столько времени понадобилось магистру, чтобы добраться до портального мага. За это время Дугал успел обойти свой крошечный лагерь, собрать в палатку уцелевшие вещи, надеть перевязь с оружием, но в лагере не осталось воды, поэтому привести себя в порядок он не смог, остатки жидкости из фляги ушли на то, чтобы приглушить сильнейшую жажду.