А потом глупые двуногие стали кидать в Существо палки! Сперва длинные и тяжелые, потом маленькие и острые. Это было не больно, но очень и очень обидно.

Существо рассердилось. Это чувство оказалось неприятным, и поэтому Существо рассердилось еще сильнее. Оно поднялось на дыбы, увеличилось в размере, и, распрямив кольца своего тела, обрушившись на неправильных двуногих. Те бросились врассыпную. Существо, осознав ошибку, для второго удара прицелилось точнее, выбрав самого громкого двуногого… И услышало слова на правильном языке:

«Прошу Тебя, остановись!»

Существо извернулось в середине прыжка и посмотрело в ту сторону, откуда донесся голос. Там стоял такой же двуногий, как и эти неправильные, только мех на его голове был совсем белый. И он говорил!

«Они плохие, — пожаловалось Существо. — Они кидали в Меня палки!»

«Они глупы, — сказал правильный двуногий. — Они будут наказаны.»

«Я пришел за Тобой», — добавил он.

«Я хочу вернуться в Просторную Пещеру, — возразило Существо. — Я хочу правильных маленьких двуногих, говорящих на правильном языке, которые будут ухаживать за мной. Я никуда не хочу идти».

«Понимаю, — проговорил правильный двуногий. — Но для этого требуется время. Идем со мной, я позабочусь, чтобы за Тобой правильно ухаживали»

Существо заколебалось. Оно помнило понятие «времени». Для самого Существо оно не имело значения, но двуногие наделяли «Время» силой и властью. Даже самые правильные двуногие, которые служили Ему.

Они говорили о времени, когда Существо спрашивало, отчего черный мех на их головах становится белым, отчего те двуногие, которых Существо научилось узнавать среди прочих, вдруг перестали приходить к Нему. В первую очередь двуногие служили Времени, и Существо ничего не могло с этим поделать.

«Я пойду с тобой, — решило Существо. — Я буду ждать. Но не очень долго. Я не хочу ждать долго».

Правильный двуногий почтительно поклонился, открыл Врата и ждал, когда Существо, уменьшив размер, скользнет в золотую дугу…

Но мир так и не обрел правильности. Вместо Просторной пещеры двуногий с белым мехом поселил Существо в маленькую — он назвал это «комнатой», — где в своем обычном облике Существо едва бы поместилось. Так что Существу постоянно, даже во сне, приходилось контролировать размер тела.

Он приставил к Существу служителей, но те оказались глупы и бестолковы. Они не умели говорить, они не знали, как правильно чистить чешую, не понимали, какая пища вкусная, а какая нет. Они постоянно вздрагивали и часто роняли подносы с едой, а их рты издавали пронзительные бессмысленные звуки.

Каждый день правильный двуногий приходил к Существу и убеждал подождать еще немного. Вот только Существо уже начало сомневаться, действительно ли этот двуногий с белым мехом — правильный.

Интерлюдия 7.

А потом белоголовый двуногий пришел в последний раз и сказал, что все почти готово, и правильные говорящие двуногие для службы Существу уже собраны, но есть один очень злой двуногий, который мешает Существу вернуться в Просторную Пещеру и вновь сделать мир правильным. Тот самый двуногий, который уничтожил всех прежних служителей Существа, превратив их в горсти черного пепла…

Сперва Существо не поверило. Как мог один двуногий сделать все это? И почему? Существо никогда даже не видело его…

«Это очень злой двуногий, — сказал правильный двуногий. — Он совершает зло потому, что любит зло. Пока этот двуногий жив, мир никогда не станет правильным».

«Значит, он не должен жить, — решило Существо. — Ты позаботишься об этом?»

«Я не могу, — развел руками двуногий с белым мехом. — Я слаб. Ты сильно. Ты можешь уничтожить плохого. Он скоро придет сюда. Он хочет убить Тебя. Я дам Тебе запах и вкус его крови, чтобы Ты сразу узнало его».

Существо почувствовало, что начинает сердиться. Оно не сделало ничего плохого этому злому двуногому. Оно просто жило в Просторной Пещере и было счастливо.

«Я само убью его», — сказало Существо.

Как белоголовый и обещал, Злой пришел совсем скоро. Существо почуяло его присутствие и затаилось в ожидании. Здесь, в этой «комнате», многие чешуйки Существа уже растерлись в пыль и прилипли к стенам и полу, сделав те почти продолжением Его тела. Стены могли прогнуться, доски в полу раздаться, если Существо захотело бы этого. Белоголовый сказал, что Злой опасен, и Существо пыталось защититься, как умеет.

Но Злой не пришел к Существу сам, он прислал зверей — мелких серых тварей с острыми зубами. Они рычали и наскакивали на Существо, пока То не кинулось на них, а потом за ними, трусливо поджавшими хвосты, следом. И увидело Злого.

После слов белоголового Существо ожидало, что Злой будет отличаться от прочих двуногих. Но тот оказался такого же размера, как и остальные, с такой же тонкой кожей, лишенной чешуи, с обычным темным мехом на голове. И казался таким же, пока Существо не прыгнуло.

Воздух прогнулся, а потом отбросил Существо, больно ударив о камень. И второй раз. И третий.

А потом Злой бросил в Существо петлю из тени. Та лишь скользнула по чешуе, не сумев зацепиться, но Существо все равно вздрогнуло. Прикосновение тени напомнило ласковые касания маленьких двуногих, служивших Существу в Просторной Пещере, и Существо на мгновение отвлеклось, погрузившись в приятно-грустные воспоминания. Всего на мгновение, но Злой воспользовался этим, и ударил снова, только не тенью. Существо заметило длинный тонкий луч, выходящий из руки Злого, только когда конец этого луча вонзился в тело, пробил чешую, прошел сквозь мышцы и застрял в кости.

Стало больно! Очень-очень больно! И Существо, отпрыгнув с дороги луча, не кинулось больше на Злого, а заплакало.

Маленькие двуногие плакали соленой водой. Глаза Существа не умели выпускать воду, и Оно лишь жалобно заскулило, подвывая, жалуясь на правильном языке, который все равно никто здесь не понимал.

«Больно!» — жаловалось Оно.

«Почему ты Злой? — плакало Оно. — Зачем пришел мучить Меня? Я не сделало тебе ничего плохого! Я хорошее! Я не хочу боли! Я только хочу вернуться домой!»

Злой шевельнулся, и Существо, последний раз всхлипнув, напряглось, готовясь отпрыгнуть с пути нового удара. Злой не ударил. Злой открыл рот и издал шипящие звуки правильного языка:

«Не плачь, маленькое, — сказал он, медленно и четко выговаривая каждое слово. — Я тебя не обижу».

Император лежал на полу в луже крови, лицо искаженно агонией, из разжавшейся в момент смерти руки выкатился амулет — прямо в кровь.

Мэа-таэль наклонился и осторожно поднял амулет за цепочку, обтер камень подвески об одежду мертвого монарха, распрямился. Рот неудержимо растягивался в ухмылку. Мертвый государь империи Таррун лежал у его ног — побежденный и убитый. Великолепное окончание охоты.