с собой из-за любви. И потому к месту своей гибели до скончания веков привязаны. Ну и еще молодцов топят… особенно на Илью.

— Ага… — Император почесал карандашиком за ухом. Быка. — А это когда? Ну… если для общего развития?

— Не скоро. И водяницы — не русалья нежить. Они редко за пределы Предвечного леса выбираются. Они… славные, — Иван улыбнулся. — Только шутить любят. Иногда заиграться могут, на дно утянуть…

— Ничего себе шутки.

— Но не слышал, чтобы водяницы кого-то утопили…

— Просто не всплывал никто, вот и не слышал.

Менельтор наклонился, чтобы чесать было удобно. Глаза его блаженно прищурились…

— Может, ему массажистов нанять? — предположил Бер. — Вон как тащится…

— Угу… массажисток. Тайских… водяничек еще младшими берегинями называют. Они, кстати, при коровах обычно и держатся. Как-то связаны с коровами. Они стада берегут… или стада их.

— Это как?

— А так, — Иван провел рукой по гладкому рогу. — Эльфийская корова — это не только лиловые очи с золотыми ресницами, это больше тонны мышц и пара рогов, которые и медведя насквозь пробьют. И доспех. А еще они довольно умные…

— Верю, — сказал Император. — Значит… тут у нас эльфийские коровы пасутся на подкозельских лугах под охраною младших берегинь…

— Или наоборот.

— Берегини пасутся под охраной эльфийских коров?

— Я б лично не исключал, — Бер забрался на ограду. — Без обид, но место тут какое-то… очень своеобразное.

— Это да… погоди. А женихи им зачем?

— Яшка! — крик Бера заставил Менельтора обиженно заворчать. — Яшка! Тут еще один бык имеется…

— Женихи… честно говоря, не знаю. Я ж маленьким был… меня чужие женихи не интересовали. Да и вообще… — Иван перебрался через ограду. — Вечером и спросим.

— Точно, — Император убрал блокнот и потянулся. — А хорошо-то как… куда там Мальдивам…

— Эт точно. — верноподданически поддакнул Бер. — На Мальдивах, небось, коров нет…

Менельтор, в избытке чувств, не иначе, провел липким шершавым языком по щеке венценосца, подтверждая, что куда там Мальдивам до Подкозельских красот.

Иван потянулся…

— А вот тут у нас… — бодрый голос Маруси раздался рядом. Как-то слишком уж рядом. — Бык…

Глава 31

Где проводятся проверки и выносятся предписания, а еще делаются некоторые записи

Глава 31 Где проводятся проверки и выносятся предписания, а еще делаются некоторые записи

«Статистика наглядно демонстрирует, что человек, недавно посетивший стоматолога, куда реже ввязывается в драки и в целом проявляет большую осторожность в выборе слов»

О роли стоматологии в нормализации общественных отношений. Доклад, сделанный на ежегодной всероссийской конференции стоматологов.

С самого утра все пошло не так.

Нет, Маруся в принципе даже почти привыкла, что это почти нормально, когда «не так», но сегодня как-то особенно…

— Бык… — протянула женщина в костюме цвета топленого молока. И очки поправила. Стильные. Явно ради стильности и выбранные, а не в силу плохого зрения, ибо, как показала получасовая инспекция, зрением Диана Юрьевна Понятковская отличалась отменнейшим.

И Маруся знала, кого именно благодарить и за зрение, и за комиссию.

Охрюнин, скотина этакая…

Он доложился. И потому знала Диана Юрьевна, аки и свита её в количестве семи человек — видать для вящей комиссии солидности — куда смотреть, какие вопросы задавать и выемку каких документов делать, дабы обнаружить и зафиксировать нарушения.

— Бык… — Диана Юрьевна приподняла очки и ехидно так осведомилась. — И который из них быком числится?

— Третий справа, — мрачно произнесла Маруся, чувствуя себя полной дурой. И ведь сама ж их сюда вчера спровадила. А сегодня вот забыла. И главное, стоят, пялятся нагло на комиссию и Диану Юрьевну.

А вид…

— Тот, — еще более мрачно уточнила Маруся на всякий случай, — который с рогами.

Менельтор, словно поняв, что речь о нем, голову склонил, рога демонстрируя.

Хорошо, Яшку увести успели.

У Яшки была какая-то глубокая, органическая просто неприязнь ко всякого рода комиссиям. И вид… не соответствующий нормам. Точно бы приписали жестокое обращение с животными.

Или еще чего.

Хотя… и без того хватает.

— А остальные? — сладко осведомилась Диана Юрьевна. — Что делают посторонние в загоне с опасным животным?

Менельтор даже проснулся ненадолго. Давно его никто не считал опасным.

— Это… наш агроном. И животновод. По совместительству… а это…

Ушастый кивнул и одной босой ногой другую почесал.

— Культуролог, — Бер перемахнул через ограду и руку протянул, вот только Диана Юрьевна пожимать не стала, но лишь брезгливо сморщилась и уточнила.

— Культуролог?

— И регионовед!

— А там что вы делаете?

— Повышаю культурный уровень.

— Простите… чей?

— Быка… — ответил Бер. — Или хотите, чтобы он некультурным остался?

Издевается? Маруся сделала глубокий вдох. И тут Диана Юрьевна, явно заподозрив, что над ней издеваются, шагнула вперед. Решительно так. На всю ширину узкой юбки. И вляпалась.

Оно, конечно, вопрос, зачем отправляться на инспекцию фермы в замшевых туфлях. Еще и на каблуке. Туфля скользнула по свежей лепешке, Диана Юрьевна, чувствуя, что теряет опору, охнула и взмахнула руками, заваливаясь на спину. В одну сторону полетела папка, в другую — ручка. А сама Диана Юрьевна чудом на ногах удержалась. Точнее не чудом, но стараниями пухленького своего заместителя, вовремя её подхватившего.

В общем… благодарности не последовало.

— Вот, — сказал Иван с укоризной, закрывая руками уши Менельтору.

А Бер кивнул и предложил найлюбезнейшим тоном:

— Могу и с вашим культурным уровнем поработать.

Диане Юрьевне помогли выпрямиться.

Кто-то подал упавшую папку. Кто-то протянул было ручку, но затем вовремя осознал, что упала та в другую лепешку.

— А то, знаете ли, нехорошо, когда женщина столь видная и так ругается…

— Как? — мрачно поинтересовалась Диана Юрьевна, поправляя очки.

— Невыразительно. Не сочтите за критику, но… ту же падшую женщину, которую вы помянули, можно назвать иначе. Вот, скажем, гульня и ёнда звучит всяко приятнее…

— Хватит!

Маруся прикрыла глаза, подумав, что придушит этого недоумка сама. Собственными руками… потом… когда комиссия уберется. Оно, конечно, не спасет, но хотя бы моральное удовлетворение Маруся получит.

— У вас тут полное… санитарное… безобразие! — Диана Юрьевна остервенело терла туфлей, пытаясь счистить остатки коровьего дерьма.

— Так… стадо прошло, — миролюбиво заметил Сашка. — А коровы срут, уж извините… мир