для начала не помешало бы дослушать все инструкции до конца, но не успела. Ракари прижала руку к груди Лиаса, в воздухе перед ними открылся крошечный портал, и оттуда выпрыгнула полупрозрачная ящерица. Она сперва бросилась на светлого эльфа, агрессивно раскрыв пасть, потом тут же шмыгнула под ближайший камень, потом, выбежав, на пробу укусила Лиаса за палец, посидела замерев секунд десять, и спокойно устроилась у него в руке.

— Мне кажется, мы закончили, — рассмеялся светлый эльф.

Ная в ответ всплеснула руками и возмущённо высказала что-то крайне эмоциональное, на что оставшиеся в пещере мужчины и Ракари рассмеялись. Лиас же, чего не случалось уже довольно давно, не понял ни слова.

— Смотрю, ты всё-таки не в совершенстве ещё знаешь тёмный язык, — глядя на его реакцию, ещё сильнее расхохоталась Ракари.

— Я отправила всех светлых эльфов к лысому гоблину с вашими сверхъестественными способностями! У дроу месяца уходят на то, чтобы приручить куда более слабых элементалей, а ты с этим за минуту управился! — расшифровала своё экспрессивное послание Ная.

— Слушай, Ная, насчёт неуправляемого отряда… Насколько я вижу, это ведь абсолютная чушь? — Ракари просмеявшись и наблюдая, как Лиас возится со своим элементалем, задала вопрос, который интересовал её уже довольно давно. Она решила воспользоваться хорошим настроением предводительницы и отсутствием Райнары, пока была такая возможность и кое-что для себя прояснить.

— Ракари, ты же умная девочка, скажи, как бы мы выжили в тоннелях, если бы это была правда? Эту чушь придумал Совет семь лет назад, когда нас заставили целый год под надзором Мастера из Маэль ходить. Это был эпитет, означающий нарушение субординации. Но Совету нужно, чтобы никто не стремился повторить мой командный стиль, поэтому в городе прижилось такое его определение — неуправляемый, — улыбнулась Ная, — они боятся, что я попытаюсь распространить своё пагубное влияние дальше своего отряда, поэтому стремятся сделать всё, чтобы у меня и у моих мужчин была дурная слава: городская сумасшедшая и её сброд. На самом деле от меня бы уже давно избавились, если бы не Ариен с его звездой Хаоса на груди. А так, трогать женщину избранного Богом никто не решается: благословение, благодаря которому мы все до сих пор живём так, как нам нравится.

— Ясно… — Ракари перевела задумчивый взгляд на грудь Ариена: за это путешествие она уже насмотрелась на его звезду, но ни разу не подумала о том, что она давала ему какое-то влияние в Таэмране. — А феникс у тебя давно?

— Нет, ещё и года нет, — покачала головой Ная.

— Зачем ты его призвала? Ты же могла и без этого его магией воспользовался, — Аэн, наконец, опустил руки, закончив исцелять не выдержавшие давления магической энергии сосуды Наи, и поднял на предводительницу вопросительный взгляд.

— Не могла — он ещё не научился использовать свою магию, когда запечатан внутри меня, — отрицательно покачала головой та.

— Она, — поправил Лиас.

— Кстати о печатях, — Ракари указала взглядом на шею светлого эльфа, — что за печать на его ошейнике?

— Смерти, — Ная напряглась, но удержала себя от того, чтобы начать рычать на коснувшуюся опасной темы Ракари, — предполагается, что ошейник снимается только вместе с головой. Мы до сих пор не нашли способа от него избавиться.

— Феникс? — предложила Ракари.

— Она ещё дурная… — Ная осеклась и, внезапно рассмеявшись, откинула голову на плечо Ариена, в объятиях которого до сих пор сидела, — и мы, судя по всему, тоже. Одно её прикосновение и печать разрушится. Ребята, мы с вами, демоны его раздери, не подумали о самом элементарном. Лиас, прости меня, Эмиэль вернётся, снимем твой ошейник.

— Всё в порядке, я ведь тоже не подумал об этом, — улыбнулся светлый эльф.

* * *

— Почему ты ей подчиняешься? Из-за феникса? — едва ли у Райнары появилась бы ещё одна возможность поговорить с Эмиэлем наедине, поэтому она решила проигнорировать правило тишины в тоннелях, тем более что в этот раз им как раз нужно было привлечь к себе внимание, какого-нибудь потенциального ужина.

— Нет, феникс тут не причём, просто она с самого начала не пыталась меня переделать, — отозвался мужчина.

Райнара пыталась придумать, как продолжить разговор, но поняла, что совершенно не представляет, о чём ещё спросить. Она не знала Эмиэля, не знала ни интересующих его тем, ни его стремлений, ни чего бы то ни было ещё. Сам же он как всегда молчал, что тоже нисколько не помогало.

— Я никогда не смогу соответствовать ожиданиям матери… — вздохнула Райнара спустя несколько минут тишины: ей давно хотелось хоть кому-то сказать правду, надеясь, что от этого ей на сердце станет легче, а раз уж разговор между ней и Эмиэлем всё равно не клеился, она решила продолжить его хотя бы так. — Тебе всегда было достаточно один раз что-то показать, и ты тут же это повторял, а мне нужно было показать сто раз, и с тысячного у меня получалось. Это не те качества, которые должны быть у женщины в управлении Дома.

— У тебя три старших сестры, ради чего ты упираешься, если сама не хочешь? — хмыкнул Эмиэль.

— Мне никто не давал выбора, — усмехнулась Райнара.

— Ты уже закончила все обязательные обучения, тебя больше ничего не держит в городе, — возразил мужчина, — когда-то я так и планировал сделать: уйти, как только закончатся обязательные десять лет в учебном отряде.

— И куда бы ты пошёл? — на этот раз Эмиэль начал ей отвечать, и Райнара уцепилась за эту возможность, продолжив задавать логично вытекающие из его речи вопросы.

— Не знаю. Походил бы по городам, остался бы, где понравилось, — пожал плечами тот.

— Один ходил бы по тоннелям между городами? — скептически подняла брови Райнара.

— Между городами всё время ходят профессиональные отряды, — напомнил Эмиэль, — всегда можно прицепиться хвостом за небольшую плату.

— А в городе что бы ты делал? — поинтересовалась женщина.

— Нанялся бы на какую-нибудь работу, а дальше видно было бы, — ровно ответил Эмиль.

— И тем не менее, ты не ушёл, — Райнара испытывающе глянула на мужчину: ей были очень знакомы все эти мысли, о которых он говорил, и она хотела знать, к какому выводу в итоге пришёл он. Ей было приятно, что он понимал её