что-то из вечного околовоенного юмора. — А каф — это замечательно. Или чай. С пряностями… — она мечтательно прикрыла глаза, вспомнив вкус этого напитка. — Пойдём, конечно. Заодно и познакомишь…

— Именно… У нас в госпитале тоже так шутили, — Шер внимательно взглянула на фалиенку. — Выходит, за тысячу лет мало, что изменилось… Думаю, и чай, и пряности найдутся, — улыбнулась она, увлекая девушку за собой.

Впрочем, вряд ли можно было не найти камбуз на корабле, ну, если, конечно, не страдаешь насморком. И то в минуты просветления обоняние поведёт тебя вслед за тонкими ароматами кафа, свежей выпечки, пряностей и тушёного мяса. И приведёт к этому маленькому очагу, как говорили древние, который и делает дом — домом. Если двигатели — сердце корабля, кокпит — его крылья, то что есть камбуз на корабле? Додумать Шер не успела, потому что они оказались в проёме яркого света и тепла. Автоповар тихо урчал и шкворчал, а рядом с ним стояла Дэй, глядя в комлинк.

Она подняла взгляд на вошедших, и стало видно, что она потрясена.

— Шер, — пролепетала она, — у меня внучка родилась… Я бабушка, представляешь?

Глаза Шер, казалось, заполнили половину её лица и не собирались на этом останавливаться. И во все эти глаза она смотрела на свою подругу. Бабушка? Какая бабушка? Дэй?! Не может быть!

— Да ты что? — только и смогла произнести ошарашенная врач.

Её подруга и сестра — бабушка? Ну, да… Это нормально для женщины, даже такой молодой — иметь сначала детей, потом внуков… Дочь Дэй подарила ей внучку!

— Духи Уматэ! — засмеялась она и бросилась обнимать новоиспечённую бабушку. — Ох, сестрёнка, поздравляю тебя! Это чудесно! — радовалась Шер, обхватив мягкую и такую тёплую кореллианку. — Малышка и её мама здоровы?

Она отстранилась только чтобы посмотреть на лицо Дэй. И усмехнулась про себя — да уж… Нашла что спросить — док до мозга и костей… Даже в счастье.

Да всё равно, все остальные вопросы даже не пришли ей в голову — радость за подругу перехлёстывала через край, пока не оставляя места ничему иному. На то оно и счастье.

— Здоровы, — Дэй выглядела всё такой же растерянной. — Мне ничего не говорили, хотели сюрприз сделать…

Судя по выражению её лица, сюрприз удался на славу. Но за растерянностью проступало что-то ещё. Что-то, чего раньше Шер не видела в подруге. Менялся взгляд, становился глубже, теплее — и беспокойнее. Менялись черты лица — хоть это и казалось невозможным. Кто-то смотрел сквозь неё, словно спросонок, кто-то добрый, мудрый и бесконечно любящий…

— Я нужна там, — вдруг сказала Дэй. — Она слишком молода, кто ей подскажет и поможет? И внучка без меня расти будет, я не увижу, как она улыбнётся в первый раз, как она пойдёт… Не услышу первое слово… Они ей даже имя не дали, сказали, это я должна сделать… И я нужна здесь. Ох, Шер. Как же мне быть?

Где-то глубоко в сердце Шер словно дрогнули стропила того, что всегда воспринималось ею, как "экипаж-семья"… "Случай" и её маленький мир…

Вот оно. Началось. Предвестие разрушения… Сначала Лариус, Лес, да даже несносный Чай… А теперь её сестрёнка Дэй?! Кто… следующий?

"Заткнись ты, маленькая эгоистичная сволочь… Это прекрасно. Дэй счастлива! — поспешно оборвала Шер ту, которая тоже была ею. — Это нормально, поняла? Кто-то приходит, кто-то уходит. И ты не в силах этого изменить. Все реки текут!" — напомнила она себе в очередной раз, подавляя вздох.

— Да ты знаешь ответ, солнышко… — какими-то очень блестящими глазами улыбнулась она своей сестре. — Они- то без тебя точно не обойдутся никак…

"… ох, я тоже, я тоже…" — грустным рефреном звучало в душе. Они по-настоящему сроднились за эти месяцы. Но Дэй дома ждёт много тёплых и бесценных мгновений жизни, а ведь только для горя нельзя отпускать…

— …Ты мама. Любимая мамочка! И теперь ещё и бабушка, — с улыбкой продолжала Шер. — А всё остальное на этот момент, как говорил наш начмед — дело пятое. И потом, Дэй, эта экспедиция… Согласись, она не безопасна и… Ну, сама всё понимаешь. Даже допустить, что… Ты вот росла без матери, и мне, от которой отказались, как мне сообщили… Мне так не хватает её, знаешь… Даже когда тут все вместе, и Ник, а всё равно…

Она не договорила. И так понятно. Да и голос…

Док дёрнулась к кружке кафа, схватила, утопив в ней свой взгляд, и сделала глоток. Каф почти обжёг горло, зато к нему прилила кровь.

— Вызывай кэпа, дорогая, пока он ещё не в седле, — уже бодро произнесла Шер. — Рик разрулит всё, не волнуйся.

Дэй порывисто обняла её и отстранилась — она набирала номер Рика.

— Слушаю? — Рик ответил почти мгновенно, будничным тоном, который совершенно не давал понять, занят ли капитан, и оторвали ли его от каких-либо дел.

— Кэп? — у кореллианки дрогнул голос. — Кэп, мне нужно сойти… Мне нужно срочно вернуться домой… Я стала бабушкой, Рик…

Глава 303

Следующие несколько секунд заполнило тягучей тишиной.

— Какая интересная подача информации, — тон капитана практически не изменился, разве что тем стал чуть медленнее, — но спасибо, что с драматическими паузами ты сильно не затягивала.

Эфир снова на несколько секунд затих, а после последовало уточнение:

— Как быстро нужно вернуться?

Шер, слушая их разговор, вдруг подумалось, что кэпу сейчас, как никогда, хочется, чтобы его экипаж состоял из одних брутальных разумных мужского пола, которые не выходят замуж и не становятся бабушками, невестами и жёнами…

Дэй вздохнула.

— Чем скорее, тем лучше. Рик, я понимаю, как это выглядит, и… Мне очень жаль, правда. Если бы я могла раздвоиться…

— Чисто технически, это возможно, Дэй, — в голосе капитана на секунду проскочила искорка улыбки, — скинь Вэйми пункт назначения, попроси найти и купить билет на ближайший рейс. И сообщить мне, когда он будет.

Дэй на мгновение закрыла глаза, молясь про себя Звёздной Матери за этого чудесного человека, который не стал стыдить её за позорное бегство из экипажа, который рассчитывал на неё.

— Да, кэп… Спасибо.

Следующий звонок она сделала тви'лекке. И только после этого села на стул и расплакалась от терзающих её переживаний. Ей хотелось остаться. Там, куда они собирались, её ждал шанс на миллиарды, любой коллега душу бы прозакладывал за возможность исследовать мёртвую планету, бродягу, которая до сих пор была никому не известна.

Но на другой чаше весов была новорождённая девочка. И ей, выросшей в интернате, лишённой семьи в самом нежном возрасте, была невыносима мысль, что целый год или