– Поняла, – ответила она.

– Если заметите что-то необычное, не приближайтесь к зданию. Звоните мне.

– В чем конкретно состоит моя задача?

– Наружное наблюдение. Следите за верхним этажом. Если там загорится свет, дайте мне знать.

Авантюру с отелем я затеял спонтанно. Но теперь меня одолевали сомнения. Установив род занятий улыбающегося человека и прикинув, как он мог выйти на некоторых людей, я по-новому взглянул на теорию Сатти. Место смерти выбрано сознательно.

Это – указующий перст.

Но на кого он указывает? Много кто связан с отелем. Владельцы: Наташа и Фредди. Их адвокат, Аниса. Джефф Шорт, любовник Фредди. Жена Шорта, которая, возможно, стояла за анонимными письмами, несмотря на свое отсутствие в стране. И два охранника: Али и Маркус. Из трехсот с лишним номеров отеля свет после убийства загорался только в пятьсот тринадцатом. Уже дважды. И оба раза стоило мне приблизиться к номеру, как свет тут же гас.

Кто-то очень хотел попасть в номер.

И очень нервничал.

В надежде вывести этого человека на чистую воду я попросил Анису сообщить владельцам отеля, что утром приедут криминалисты. Но теперь было невозможно разобраться в путанице из подозреваемых и мотивов. И хуже всего то, что я не мог пойти туда сам, потому что Бейтмен перешел на следующий уровень угроз. Мне не удалось перехватить Али, а он точно был сейчас в здании. С виду нет ничего подозрительного в том, чтобы прийти на работу пораньше, но, по словам Ларри Нилда, Черри видела, как Али ударил себя по голове огнетушителем. Таким образом, охранник становился главным подозреваемым в убийстве улыбающегося человека. Стараясь не думать о том, что вся работа идет прахом, я вдавил педаль газа. Мне уже было все равно.

Я подъехал к боксерскому клубу «У Ники» по адресу, который дал Карвер. Здание располагалось под аркой железнодорожного виадука. Я заглушил мотор. Наверху промчался товарняк, потом все стихло. Подходил к концу еще один жаркий день. Воздух был знойный и влажный. Рубашка тут же прилипла к телу. Я подошел к двери, не зная, чего ожидать. Внутри было тихо.

Подозрительно тихо.

Обычно боксерский клуб – это особый мир, где все время кипит жизнь. Крепкие парни отрабатывают боевую стойку, приемы защиты и удары под орущий из динамиков рэп. Мимо пустующего места администратора я прошел в зал. На ринге никого не было, с потолка свисали боксерские груши. Однако клуб не был заброшен. В воздухе чувствовался густой запах пота и тестостерона. Шаги по блестящему, как зеркало, паркету отдавались гулким эхом. Я уже собирался крикнуть: «Есть кто-нибудь?», как рядом забарабанили по груше.

Я медленно обошел ринг. Чернокожий парень с блестящим от пота торсом осыпал ударами грушу, плавно раскачивая плечами и мягкими подскоками двигаясь по кругу. Ударял расслабленно и непринужденно. Сначала левой, потом правой. Задал нужный ритм и начал ускоряться. Заметив меня, не остановился, а добавил удары локтями и бил сдвоенными, сосредоточенно глядя на снаряд. Скорость нарастала, взмахи руками слились в одно непрерывное движение. Какое-то время он держал темп, потом замедлился и наконец остановился. От разгоряченного тела поднимался пар, рассеивался в солнечных лучах. Парень тяжело дышал, будто только что взбежал на гору. Какое-то время он не замечал ничего вокруг и, только когда я кашлянул, посмотрел на меня.

– Быстро у вас получается, – сказал я.

– Можно быстрее, – пробормотал он, хватая полотенце. – Чем могу помочь?

– Не знал, открыто ли у вас…

– Пожарная сигнализация сработала, пришлось всех выпроводить.

– Я ищу хозяина.

– Уже нашли. – Он поморщился, глянув на царапины и синяки на моем лице. – Вряд ли бокс вам подходит…

– Николас Фиск?

– Ники Фиск, – поправил он. – Фиск-младший.

Из газет я знал, что у тощего Фиска было два сына. Они и заявили в полицию об исчезновении родителей. Не верилось, что я вижу человека из далекого прошлого, но то, что он реален, доказывало, что я еще в здравом уме. Он снял перчатки, протянул руку. Мне не хотелось приближаться к нему, но я шагнул вперед и пожал руку.

– Тогда мне, наверное, нужен ваш отец…

– Знаю я, что тебе нужно. – Он заломил руку мне за спину и впечатал хук левой в живот. Лютая боль отдалась в спине. Я осел на пол. Меня отволокли за ногу в соседнюю комнату и швырнули на стул. Послышался звук отрываемого скотча, липкая лента охватила запястья за спиной.

Я попытался заговорить.

В горле поднялась тошнота, пришлось сжать зубы.

Я сидел напротив пустого стула в захламленном кабинете со старомодным интерьером.

Мне на голову опрокинули содержимое ведра для плевков. Я разлепил глаза, с трудом сдерживая рвотные позывы. И тут же получил хук правой. Скривился от боли. Ники Фиск-младший занес руку для нового удара, но остановился и странно засмеялся. От привкуса застарелой кровавой слюны хотелось блевать. Ники толкнул меня к спинке стула. Схватил со стола флягу и плеснул водой в лицо. Когда я снова открыл глаза, на стуле напротив кто-то сидел.

Николас Фиск-старший.

Самый худой человек из всех, кого я видел.

Трагичная чахлая фигура, которую я хорошо помнил все эти двадцать с лишним лет, стала еще костлявее, будто он с тех пор вообще не ел. Фиск положил ногу на ногу; сквозь ткань брюк проступили острые коленные чашечки. Несмотря на худобу и высокий рост, кожа землистого оттенка была дряблой.

– У нас появился спарринг-партнер? Да, Ники? – Голос Фиска-старшего звучал так, как если бы Джонни Роттен[27] решил дать урок ораторского мастерства.

– Дохлый слишком. – Сын прислонился к дальней стене и скрестил руки на груди. – После первого же боя скопытится.

– Не знаю, не знаю. – Фиск дернул головой вправо. – Может, техника у него и не очень, но подраться явно любит. Это же не ты его так отделал?

– Ты про синяки? – сказал Ники. – Не-а. Просто рожа такая, вечно кулака просит…

– Прошу прощения за мальчика, – сказал Фиск. – Хип-хоповый жаргон он усвоил от материнской родни. Это только кажется, что он говорит грубости. Пожалуй, мне следует извиниться за то, что он отделал вас прежде, чем позвал меня. Есть такая боксерская заповедь: «Бей первым».

Я поднял на него взгляд:

– Карвер вас предупредил…

– И хорошо сделал, – безапелляционно заявил Фиск, ехидно скалясь вставными зубами.

– Послушайте…

– Нет, это ты послушай.

Рядом с головой щелкнул затвор. Несколько мгновений я слышал только собственное дыхание. Потом повернулся и уперся взглядом в дуло. Ружье держал другой темнокожий парень. Точная копия Ники.