– Придурок и правда явился? – спросил брат-близнец.

– Точнее, то, что от него осталось, – сказал Фиск. – Считает, что мы должны его выслушать…

Дуло уперлось в висок.

– Это почему еще?

– Карвер вас использует…

Фиск прищелкнул языком и дернул головой влево:

– Карвер говорит, тебе нельзя доверять. Говорит, ты – информатор. И что ты пришел меня убить…

– Я из полиции, – сказал я.

Ствол еще сильнее уперся мне в висок.

– Серьезно, проверьте документы.

По кивку Фиска один из сыновей сунул руку в карман моей куртки, нашел бумажник, кинул брату. Тот поймал бумажник, принялся просматривать карточки и квитанции и швырять их на пол.

– Блин, точно… – Он передал полицейский жетон отцу.

Фиск осмотрел его, потом дернул головой вправо:

– И что, я должен немедленно проникнуться к тебе расположением, детектив?

– Нет, но это доказывает, что я говорю правду, а Зейн льет дерьмо вам в уши.

– Почему он желает тебе смерти? – спросил Фиск, прищурившись.

– Из-за девушки, – ответил я. – Вы же его знаете.

– Это та девушка, которую убили?..

– Наоборот, не убили.

– Которая сбежала? – Фиск снова улыбнулся, демонстрируя вставные зубы. – Тогда не удивительно, что он зол на тебя. Крошек, которые ему помешали, он предпочитает замуровывать в старых домах. Иногда заживо. Однако напрашивается вопрос: мистер Карвер вешает мне лапшу на уши о том, что ты хочешь меня убить, но раз он так желает твоей смерти, почему сам тебя не убьет?

Дуло снова уперлось мне в висок.

– Пытался. Мой начальник пригрозил, что, если со мной что-нибудь случится, он отправится за решетку.

Фиск ничего не сказал, но продолжал дергать головой из стороны в сторону, будто боксер, провоцирующий соперника.

– Пока мы тут разговариваем, Карвер устраивает разборки где-нибудь на публике, чтобы создать себе железное алиби, и молится о том, чтобы один из ваших мальчиков нажал курок. Вы делаете за него грязную работу.

– Ну и зачем ты здесь?

Я не знал с чего начать, поэтому перешел сразу к сути:

– Бейтмен.

Дуло отняли от виска, братец Ники плюнул мне в ухо:

– Не смей произносить здесь это ублюдское имя.

Фиск снова улыбнулся вставными зубами:

– А ты дурно воспитан. Бейтменом звали человека, который убил мать моих мальчиков, мою жену. – Он пристально посмотрел на меня. – И что Бейтмен?

– Вышел из тюрьмы, – сказал я. – Разгуливает по городу.

Фиск так долго не шевелился, что близнецы обернулись к нему. Держась за трость, он с трудом поднялся со стула. Наклонил голову, чтобы не удариться о потолок. Потом поковылял к двери, тяжело опираясь на трость.

– Спасибо, что предупредил, – мрачно бросил он, не оборачиваясь. – Но, похоже, мне придется снова извиниться…

– Погодите…

– Что думаешь, Ники? – спросил Фиск.

– К черту его. – Ники отошел от стены и улыбнулся странной улыбкой, не затрагивающей губ.

– Донни?

Дуло вжали в висок с такой силой, будто собирались его продавить.

– Ужасно невоспитанный чувак.

– Прости, приятель, – подытожил Фиск. – Но ты коп. Мои мальчики тебя побили. Ты слышал их имена, видел лица…

– Погодите…

– Еще один термин из бокса. Единогласное решение.

– Погодите, – повторил я. – Вас держали в подвале. Вы выбрались, позвонили в полицию, нашли ружье на кухонном столе.

– Молодец, газеты читаешь…

– Трейси, – произнес я.

Фиск остановился в двери:

– Вы плакали, услышали, что в коридоре кто-то есть, позвали жену.

Фиск повернулся и уставился на меня.

Перед глазами расплывалось, голос дрожал.

– Бейтмен послал в дом за сумкой маленького мальчика. Тот услышал, как вы плачете за дверью.

Ружье еще сильнее вдавилось в висок.

– Мальчик не выдержал. – Я сорвался на крик. – Не выдержал, отпер дверь и выпустил вас.

Фиски переглянулись.

– Спас вашу чертову жизнь.

Тяжело дыша и опираясь на трость, Фиск поглядел на меня в упор. Снова наклонил голову, но теперь приглядываясь. Посмотрел мне в глаза. Мы оба не шевелились. Возможно, Фиск понимал, что мы оба – узники.

– Освободите его, – произнес он с чувством. – Немедленно.

Я гнал машину прочь от спортклуба Ники. Открыл все окна в машине, пытаясь выветрить запах пота, слюны и страха. Больше всего мне сейчас был нужен душ. Еще десять часов сна и надежно запертая дверь. Когда руки затряслись так, что я не мог держать руль, а от Фисков меня отделяло приличное расстояние, я съехал на обочину. Перешагнул через отбойник, отошел подальше в неухоженные заросли и блевал до тех пор, пока не выступили слезы. Вернувшись в машину, обнаружил пропущенный звонок от Блэк.

Сейчас мне было не до улыбающегося человека.

Я уперся лбом в стекло, вдохнул поглубже, чтобы голос не дрожал, и нажал «вызов».

– Констебль Блэк…

– Уэйтс. Я звонила сказать, что в «Палас-отель» только что вошла белая женщина примерно сорока пяти лет.

Наверное, Наташа Рив. Я глянул на дорогу:

– Ладно. Скоро буду. Следите за верхним этажом.

– Поняла, – отозвалась Блэк и неуверенно добавила: – У вас все хорошо?

Телефон дважды пикнул – еще один входящий звонок.

– У меня звонок на другой линии, – сказал я. – Оставайтесь на месте, буду через двадцать минут. – Я нажал «отбой» и переключился на входящий вызов. – Уэйтс.

– …не могу перестать, Кош, – сказал Бейтмен.

– Ты вломился в дом моей сестры.

– Не могу перестать, Кош, – повторил он. – Эйдан…

Я сглотнул.

– Завтра поедем в тот дом. Искать сумку или что там еще. Ты победил.

Констебль Блэк сидела на втором этаже университетского медиацентра через дорогу от «Палас-отеля». Я припарковался под запрещающим знаком, предъявил удостоверение на входе и подсел к ней за столик у окна.

– Констебль, – сказал я.

Она ничего не сказала насчет моего вида. Несколько новых синяков картину не меняли.

– Собиралась писать вам сообщение. В здание только что вошли мужчина и женщина…