– А что же стало с тобой в Зеркале? С Треем. Что станет с Эленой и с Тайлером? Там все они… все они станут такими же, какими были здесь?.. Это что, что-то вроде обмена? А сущность тех, кто остаётся в Зеркале дублируется в этом мире? Становится похожей. Особенно в желаниях. Как Эшли и Юхан.

– Возможно, – с задумчивым видом кивнул Ридж. – Смешала всё в один невкусный коктейль. Хорошо, что ты меня вытащила. Не хотел бы я стать тем уродцем прилизанным.

– Кому это надо?!

– Точно не тебе.

– Тогда кому?!

– Хотел бы я тебе ответить, Джес, – Ридж пристально глядел мне в глаза. – Но… не могу, прости. Я не знаю. Всё это, какая-то дьявольщина.

Мой мозг лихорадило, ладони так сильно дрожали, что Ридж всё сильнее сжимал их в своих.

– Ридж, что если… если бы ты стал таким, как в Зеркале…Что если…

Ридж перебил меня горьким смешком:

– Мои родители вдруг признали бы своего сына-недоумка, а младший брат воскрес из мёртвых?.. Успокойся, Джес, мёртвые не воскресают.

– Но что если могут? – потрясла головой. – В смысле: для чего-то же они участвую в игре! Твой брат и Шелдон… что если у меня был шанс вернуть их? Вернуть Лиама.

– Как? – невесело улыбался Дэнди. – С Шелдоном мы попытались и, клянусь, если ничего не вышло, ты его проиграешь, и однажды этот чувак пожмёт мне руку, я поставлю ему алтарь у себя дома и буду покланяться до конца жизни. Но Лиам… Это невозможно. Джесмин это лишено смысла.

– А что насчёт Блэр? – спросила, поразмыслив. – Теперь у неё будет другая судьба? Если я её проиграла… кем она станет?

Ридж неуверенно пожал плечами:

– Только если ты не передумала и не хочешь наговорить ей страшных вещей.

– Не передумала! Ведь, по крайней мере, она останется жива, а не… абсолютно одинока, да ещё и в шаге от сердечного приступа. В Зеркале она звучала достаточно бодренько. Может её новая жизнь будет и ничего.

– Может, позвонишь ей? – предложил Ридж.

– Зачем? Спросить, не забыла ли она ещё кто я такая?

– Только если твоя копия уже добралась до неё. Ведь когда это случится…

Ридж смолк, и я договорила за него:

– Начнётся что-то новое. Фигуры закончатся.

И звонок Блэр стал тем самым – решающим. Тем, что наконец подвело черту. Тем, что позволило перейти к развязке. Тем, что вынудило меня в последний раз взглянуть на Риджа так, чтобы увековечить его лицо в памяти, ведь возможно… у нас с ним было гораздо меньше времени, чем думал он сам.

– Ты так и не рассказал мне свою тайну, – произнесла с горьким смешком.

Лицо Риджа застыло в непонимании. Он выхватил мобильный из моей руки и поднёс к уху.

«Такого номера не существует», – вот что он там услышал.

Моей Блэр больше не существует. Я потеряла её.

– Джес… – в его глазах застыл испуг, потому что он видел, что происходило со мной, но не видел того, что творилось вокруг.

А я видела. Что-то пугающее, странное, ненормальное. То, чего попросту не может происходить с реальным миром.

А может этот мир не такой уж и реальный?..

– Джес… Джес! Посмотри на меня! Что происходит?

– Конец… Вот что, что происходит.

Все занимались своими делами, веселились, толпа шумела, рычали моторы. Ридж звал меня, пытаясь достучаться, а я застывшими в смиренном ужасе глазами наблюдала, как небо исчезает толстыми длинными полосами, словно кто-то работает огромным ластиком и стирает существующие краски с лица земли. Освобождает небо от голубизны, тушит яркое солнце, сдувает облака. Песок под ногами становился прозрачным. Люди вокруг «выключались», как лампочки на новогодней гирлянде, тухли одна за другой.

– Джес… Джес, что ты видишь?! – Ридж обхватил моё лицо ладонями и заставил обратить взгляд на него. – Говори! Не молчи, Джесмин.

– Может, мы ещё встретимся, – с печалью улыбалась я, позволяя первой горячей слезинке скатиться по щеке. – И тогда ты расскажешь мне свою тайну.

Кровь отлила от лица Риджа. Губы побледнели и задрожали.

– Просто скажи, что ты видишь, чёрт возьми! Что происходит?!

– Ты не видишь этого? – выдавила, срывающимся на шёпот голосом. – Всё исчезает.

– Джес… о чём ты говоришь? Джес! Что исчезает?!! Джес, смотри на меня!!!

– Ты, – я смотрела на его руки. Они становились прозрачными. Его тело… его лицо, глаза… всё исчезало.

Мой мир исчезал.

– Джесмин…

Я притянула Риджа к себе и крепко обняла. Слёзы обжигали кожу, плечи подрагивали от накатывающих рыданий, но я пыталась сдержать их. Не могу разрыдаться. Только не сейчас. Я должна быть готова, к тому, что ждёт впереди. Я была к этому готова.

Вот он – финал игры.

Скоро она закончится.

– Мне кажется, – бормотала Риджу на ухо, наблюдая, как его тело лишается красок, как мои собственные руки просвечивают сквозь его плечи, как глаза становятся бесцветными, губы исчезают. – Думаю… Ридж…

– Джесмин, – даже его натянутый испуганный голос звучал отдалённо, как эхо… слабое, призрачное. – Послушай, ты сможешь. Ты справишься, я верю в тебя. Всегда буду верить! Слышишь меня?!

Слышу… Вроде бы ещё слышу…

И хочу сказать.

Должна сказать.

Ведь, скорее всего, другого шанса уже не будет.

– Ридж… кажется… просто хочу чтоб ты знал, – бормотала, сжимая в объятиях его полупрозрачное тело, – просто чтобы знал. Думаю, я… Я… Знаю, ты не веришь в это эфемерное дерьмо… но… видимо я… верю.

Его губы приоткрылись, но я не услышала голоса. Глаза полные печали и боли – последнее, что увидела. А потом меня ослепила вспышка света, и высокая тёмная фигура выросла на фоне белоснежных просторов.

– Привет, – улыбнулась мне Джесмин, обнажая зубы в кровожадной улыбке.

Глава Х

Никто из простых смертных никогда не бывал здесь.

Никто из простых смертных не имеет права ступать по залам святыни, где вершатся судьбы. Это место слишком опасно, слишком могущественно и покрыто тёмной вуалью тайны для душ некогда заточённых в человеческих телах.

Человеку здесь не место.

Душам здесь не место.

Это место настолько же величественно прекрасно, насколько и ужасно. Здесь обитает страшная сила. Здесь придумываются человеческие судьбы. Здесь строятся козни, спасаются жизни, обрываются нити судьбы.

Обилие просторных комнат могут показаться безмерной дворцовой библиотекой, но это мнение обманчиво. Как и всё здесь обманчиво.

Мрачные залы освещённые факелами с верхними галереями все сплошь в старинных шкафах с книгами, свитками и стеклянными шарами. Покрытые трещинами колонны подпирают высокие расписные потолки, огромные плафоны украшены аллегорическими рисунками, многосложно и путанно, с причудливым смешением греческих богов, христианских святых и