доказательств было достаточно, чтобы Unilever объявила, что удалит частично гидрогенизированные масла из большинства своих продуктов в течение трех лет. «У нас было семь крупных гидрогенизационных установок на предприятиях по производству маргарина по всей Европе, и нам пришлось закрыть их все», – говорит Корвер. Unilever является настолько видным лидером в европейской пищевой промышленности, что многие другие компании вскоре последовали ее примеру, перейдя на пальмовое масло. В Европе «промышленность была открыта для перемен, – отмечает Катан. – В США же она не хотела уступать».

Вместо этого американская пищевая промышленность решила, что будет финансировать свое исследование, чтобы опровергнуть вредные выводы Катана и других. Большинство ученых по-прежнему искренне верили, что трансжиры не являются вредными для здоровья (в конце концов, влияние на холестерин ЛПНП и ЛПВП не было столь сильным), и стремились восстановить контроль над научным обсуждением этой темы. Промышленность собрала пожертвования и получила более миллиона долларов от различных производителей продуктов питания, ассоциаций соевых бобов и, конечно же, ISEO[150].

Вот еще одна распространенная тактика, которую пищевые компании использовали для формирования научно обоснованного мнения о продуктах питания: они платят авторитетным ученым из престижных институтов за проведение исследований, направленных на поиск положительных результатов об их продуктах. Best Foods играла в эту игру, финансируя исследования по установлению безопасности гидрогенизированных масел, в первую очередь, и с тех пор Unilever и другие масложировые гиганты оказывали такое же влияние на науку о растительных маслах. С точки зрения исследователя, получение этих средств, конечно, неэтично, но, поскольку средств на исследования в области питания так мало, а наука о питании так дорога, эта практика считается необходимым злом. «Все мы получаем деньги от промышленности, – сказал мне Роберт Дж. Николози, биохимик и исследователь трансжиров из Массачусетского университета Лоуэлла. – Но мы все подписываем соглашения, в которых говорится, что промышленность никоим образом не может повлиять на публикацию результатов. Есть общественное мнение по проблеме, мы ее рассматриваем, и это все, что мы можем сделать».

Однако, когда пищевая компания финансирует университетского ученого, она ожидает получить результаты, которые будут благоприятствовать ее продукту. Джеральд Макнил, который руководит исследованиями в гиганте производства пищевых масел Loders Croklaan, рассказал мне об этом. «Допустим, я крупная маргариновая компания и хочу заявить о своем продукте», – объяснил он. Компания будет искать одного из известных экспертов в сфере питания – университетского профессора, который имеет хорошие связи в AHA или NIH, – и финансировать его исследования. Ученые компании иногда помогают научным исследователям разрабатывать методы исследования, чтобы гарантировать положительные результаты или, по крайней мере, отсутствие негативных результатов. «Вы можете быть абсолютно уверены, что за 250 000 долларов получите желаемые результаты!» – восклицает Макнил. И на самом деле, ряд обзоров показал, что финансируемые промышленностью исследования с гораздо большей вероятностью будут иметь положительные результаты, благоприятствующие отрасли, по сравнению с теми, чьи исследования не получили такого финансирования. Крупная пищевая промышленность также создает отношения с научными исследователями, оплачивая их командировочные расходы на конференции, а также платя гонорары за выступления. Макнил сказал: «Каждая компания делает это, и, если вы не играете в эту игру, то вылетаете».

В данном случае в своих попытках опровергнуть результаты Менсинка и Катана индустрия пищевых масел решила финансировать эксперимент в хорошо известной липидной лаборатории Министерства сельского хозяйства США, которой руководил биохимик Джозеф Т. Джадд. Он был строгим ученым, и все могли согласиться с тем, что результаты Джадда будут безупречными.

Джадд провел несколько клинических исследований трансжиров, но первое, в 1994 году, было самым важным. В кафетерии Министерства сельского хозяйства США Джадд предоставил четыре различные диеты, включающие специально приготовленные блюда, двадцати девяти мужчинам и двадцати девяти женщинам. Диеты чередовали через шесть недель. Одна диета была с высоким содержанием оливкового масла; вторая имела «умеренное» содержание трансжиров (3,8 процента энергии); третья – «высокое» содержание трансжиров (6,6 процента энергии); и последняя отличалась высоким содержанием насыщенных жиров. Конечными точками были маркеры ЛПВП, ЛПНП и общего холестерина. И Крафт изучил все жиры, любезно предоставленные Томасом Эпплуайтом.

Джадд знал, что все надеялись, что его результаты будут противоречить выводам Катана и «поэтому нейтрализуют их». Именно так работала пищевая промышленность. Стремясь получить результат, который все были бы обязаны принять, Джадд предпринял необычный шаг, позволив отраслевым ученым помочь разработать протокол исследования еще до того, как они приняли решение о его финансировании.

Однако, когда пришли результаты, ко всеобщему удивлению, они не опровергли выводы Катана. Вместо этого Джадд подтвердил их. Диета с высоким содержанием трансжиров вызвала «незначительное снижение» уровня холестерина ЛПВП, хотя и несколько меньшее, чем обнаружил Катан, и значительное повышение уровня холестерина ЛПНП. К сожалению, для обширного списка компаний, поддерживающих эти усилия, «исследования Джадда» стали самым известным примером того, как пищевая промышленность сама себя подставила. «Когда я представил свой отчет, все, что я получил, – это мертвая тишина! – вспоминал Джадд. – Все понимали, что это хорошее исследование. Они хотели знать правду, и я думаю, они ее получили… Но, конечно, это было не то, чего они ожидали».

Исследование Джадда уникально и ценно для многих ученых. Оно представляет собой редкую победу Давида над Голиафом, триумф науки над коммерцией. «Промышленность даже разработала исследование, и – бум! Ей дали пощечину!» – ликовала К. К. Хейс, биолог по питанию из Брандейского университета, которая исследовала жиры и масла в течение тридцати пяти лет. Напротив, представители отрасли, вполне естественно, были отрезвлены. «В отрасли возникла обеспокоенность», – признал Хантер. Он упорно настаивал на точности исследований Джадда, и, когда результаты говорили не в пользу Procter & Gamble, его перевели в другой отдел.

«Беспокойство – это мягко сказано, – сказал Майкл Мадд, на тот момент вице-президент по корпоративным вопросам в компании Kraft, которая в то время производила очень много продуктов с высоким содержанием трансжиров, включая крекеры Ritz и Triscuits. – В отрасли поднялась паника, особенно в компаниях, которые занимались производством хлебобулочных изделий». В середине 1990-х годов, после выхода исследований Джадда, трансжиры были «самой захватывающей темой в течение некоторого времени, – сказал мне Мадд. – Мы были полностью нацелены и сконцентрированы на этом». Промышленность ждала ответной реакции на трансжиры. Набросится ли Конгресс или FDA на жиры? «Гадали, когда же правительственная маркировка начнет действовать и усугубит ситуацию, – сказал Мадд. – Но этого не случилось. Общественное возмущение не повлекло за собой никаких последствий».

Поскольку влияние на уровень холестерина ЛПНП и ЛПВП было не столь сильным[151], пищевые компании считали, что промышленность все еще может одержать победу на игровом поле научного мнения. С этой целью промышленность оплатила еще один обзор трансжиров, на этот раз проведенный Международным институтом наук о жизни (International Life Sciences Institute, ILSI), финансируемым промышленностью. И на этот раз результаты больше соответствовали желаниям отрасли, и в докладе был сделан