– Полин, – слабым голосом сказал он, почти наяву видя ее зеленые колдовские глаза. – Не надо. Ведь все хорошо.

– Это так глупо, – прошептала девушка, – но я боюсь. Боюсь, что прямо сейчас ты с другой. Что все мои надежды – напрасны. Что…

– Зарецкий, где мой телефон? – раздался совсем не вовремя громкий голос Насти.

Парень повернулся и раздраженно махнул рукой – мол, иди отсюда.

– Серьезно, куда ты его дел? – громко продолжала Настя, не сводя с Зарецкого прищуренных глаз. – В сумке нет, в джинсах нет, на диване нет.

«Уйди», – одними губами прошептал он.

– Кто с тобой? – насторожилась Полина. Она отлично слышала голос Насти.

– Зарецкий! – повысила голос Настя. – Мне пора уходить.

– Кто это, Ярик? Кто с тобой?

Парень поморщился. Всю вину перед Полиной перекрыла злость к Насте.

– Никого, – сказал он. – Вернее, я у друзей. И тут много людей.

– Ты мне лжешь, – вдруг совершенно спокойным голосом произнесла Полина. – Кто с тобой? Девушка?

– Нет никакой девушки, – раздраженно отвечал Ярослав.

– Скажи мне правду, – прошептала Полина.

– Я говорю правду, – метнул растерянный взгляд на Настю парень.

На губах появился вкус малины и лимона. Голову сдавило обручем. Дыхание стало глубже и чаще.

Ему показалось, что где-то далеко, за пределами этой квартиры, этого дома и даже улицы, разносится громкий голос Полины:

«Скажи мне правду».

«Мне – правду».

«Правду».

Его голова закружилась, и Яр схватился за стену одной рукой, боясь упасть. Второй он держал телефон, который, казалось, стал куском обжигающего льда. Лед таял, и капли замерзшими тонкими змеями стекали по запястью на предплечья и норовили заползти на грудь, поближе к сердцу.

«Правду, Ярослав. Я не для того нашла тебя, чтобы ты лгал».

Яр прислонился к стене, тяжело дыша и впав в состояние полузабытья.

– Прости меня, – покорно выдавил он. – Я с…

Настя, повинуясь странному непонятному порыву, вдруг выхватила телефон из рук Ярослава, отключила и отбросила на столик около зеркала. От браслета на ее руке шел пульсирующий жар.

Она сама не понимала, что делает – ее будто подменили. И вместо Насти – обычной земной девушки, вчерашней студентки, а ныне аспирантки и журналиста, появилась другая Настя – прозрачная, сотканная из облаков, сильная и знающая все наперед.

Эта другая Настя, в чьих пшеничных распущенных волосах потерялись лучи солнца, появилась всего на миг. Но этого хватило.

«Что ты делаешь? Кто ты? Он мой!»

Девушка обняла Ярослава, крепко обхватив руками, – горячий браслет касался его спины. И постепенно наваждение исчезло.

Растаяло, как снег под солнцем.

«Он мой!» – и крик потонул в тишине.

Обессилевший Ярослав обнял Настю (в который раз за последние десять часов?) и уткнулся горячим лбом в плечо. Сколько они так стояли – и сами не знали. И оба не понимали, что происходит.

– Доброе утро, – раздался позади уверенный женский голос, и только тогда они оторвались друг от друга.

За их спинами стояла статная русоволосая женщина в изящном кардигане с этническим мотивами и простых джинсах – Инесса Дейберт, мать Вана. Взгляд ее был несколько озадаченным, но на губах играла тонкая улыбка.

– Доброе, – вымолвил тихо Ярослав, не глядя на Инессу.

– Здравствуйте, – куда громче ответила Настя, которая, напротив, смотрела на женщину прямо и почти не мигая – так удивлена была ее появлением. Лишь когда Инесса удивленно приподняла бровь, девушка взяла себя в руки.

– Юность, – в одном этом слове были и мечтательность, и ностальгия, и насмешливость.

– Что-то случилось? – совершенно невпопад спросил Ярослав. Он был совершенно сбит с толку.

– Вчера забыла у Ивана кое-какие документы, – пояснила Инесса. – Заехала за ними. Твоя девушка?

Яр замотал головой.

– Просто… Так получилось.

Настя с удивлением поняла, что на его щеках – легкий полупрозрачный персиковый румянец.

– Все в порядке, – улыбнулась ему Инесса. – Все понимаю. Марго не скажу ни слова.

– Мама, – появился в прихожей и сам хозяин квартиры. Следом за ним шла Женя, которая на Инессу смотрела с некоторой опаской. Шейк же решил отсидеться на кухне.

Пока они разговаривали, Настя, до которой дошло, что она только что сделала, обулась, и, крепко сжимая сумочку, тихо выскользнула из квартиры, уходя по-английски. Последнее, что она видела, это то, как Инесса гладит по волосам сына.

Внезапно женщина подняла голову, и их взгляды встретились – на целый мир. После дверь захлопнулась. И обескураженная Настя быстро спустилась по ступеням вниз. Щеки ее пылали – казалось, дотронься до них, и станет больно. В душе царил непонятный раздрай.

И даже то, что она вновь лично встретила женщину, карьерой, целеустремленностью и жизненной позицией которой восхищалась, не особо впечатлило девушку. Куда больше ее взволновал собственный поступок.

Зачем она обняла Ярослава?

Почему вдруг почувствовала тягу к нему?

Отчего хотела простоять так – касаясь его плеч и спины – целую вечность?

Это было неправильно.

Это было неразумно.

Это было похоже на волшебство, которое окутало девушку с головы до ног, грозя перекрыть кислород.

Но Настя отчаянно сопротивлялась этому волшебству – она не верила в магию и чудеса.

Она вылетела из подъезда так стремительно, будто за ней гнались. И не заметила, как налетела на стоящую около неподалеку хрупкую девушку в кофте с капюшоном, из-под которого выбивались рыжие локоны. Она держала в руках мобильный с огромным – больше самого телефона – меховым брелком.

– Пожалуйста, осторожнее! – нервно выкрикнула тонким звенящим голосом девушка.

– Простите, – хрипло сказала Настя, переводя дух.

– Это ты, – вдруг сказала рыжеволосая и сдернула капюшон. Мельникова с удивлением поняла, что налетела на Олесю Реутову, сестру по отцу.

И откуда она только тут взялась?

– Я, – криво улыбнулась Настя. Этой встречи она не ожидала еще больше. Подумать только – и где-то в документах они значатся как близнецы.

– Вижу, что ты.

– Замечательно. Рада, что у тебя хорошее зрение и неплохая память.

– Что ты тут делаешь?

– Слежу за тобой, – пошутила Настя, не зная, что еще сказать. – А теперь мы попрощаемся.

Настя хотела было сделать шаг вперед, но Олеся цепко схватила ее за локоть.