Подобные меры безопасности, разумеется, были отнюдь не лишними. Однако надежды на то, что отходившие катера сообщат о направлении его перемещения миноносцам, оказались напрасными. Их экипажи затыкали пробоины и выкачивали воду, перевязывая раненых, и совершенно не обратили внимания на эволюции флагмана. В итоге его потеряли из поля зрения все – и свои и чужие. Из-за чего «Грозный», покружив в ночи и так и не найдя адмирала, не смог передать свежих пленных и вернулся в дозор.

Когда все окончательно успокоилось, а катера вновь запечатали стык проливов Таиродате и Цугару, Андржиевский попытался установить связь по радио со старшим на рейде, пропавшим из поля зрения. Неожиданно для всех это удалось. Хотя помехи еще сохранялись, тем не менее более новые станции эсминцев и установленная на «Нахимове» успешно обменялись депешами, в то время как миноносцы с их старыми аппаратами все так же ничего не слышали. Поскольку на вызовы не откликались ни главные силы в Хакодате, ни наши дозорные суда у выхода в Японское море, в переговорах более никто не участвовал.

Энквисту снова предстояло принять решение. Ан-држиевский настаивал на немедленной атаке всеми силами миноносцев, поскольку время уходило, а приказ Небогатова был однозначен: «Проникнуть… Осмотреть… Уничтожить!» Но прорываться в залив он предлагал не под прицелом у пушек, а вдоль дальнего от них берега. Одновременно частью катеров изображать активность у батарей, вынуждая их максимально использовать свои осветительные возможности. Это должно было позволить просматривать пролив из тени его более высокого восточного берега на всю ширину.

На «Нахимове» же, находясь под впечатлением от столь масштабной попытки вражеского вторжения в контролируемые нами воды, не были уверены, что перенос активности миноносцев на ту сторону минного поля повысит безопасность становящейся после их ухода откровенно слабой дозорной линии.

Запоздавший доклад с катеров об использовании японцами в своей массированной атаке беззащитных рыбацких судов, хотя бы как-то объяснил их молчание под огнем, но сначала показался сомнительным. Лишь после сообщения о совсем не военных же пленных на «Грозном», «добро» на вылазку все же было получено.

Миноносцы и эсминцы, вытянувшись в колонну, осторожно двинулись вдоль самых скал восточного берега на юг. Андржиевскому приказали попутно закинуть пару шлюпок в примеченные Ломаном еще днем небольшие бухточки. Оттуда планировалось вести постоянное наблюдение за акваторией из глубины пролива. Между тем время уже перевалило за полночь.

Как оказалось, японцы тоже вознамерились воспользоваться именно этим маршрутом, но в обратном направлении. Причем и им, ввиду резкого изменения первоначальных планов, потребовалось время на согласования и увязки. Все это привело к тому, что, едва миновав мыс Амоджода, под которым оставили один из яликов с миноносцев для организации временного наблюдательного поста, русская колонна столкнулась с японской. Как раз в это время активизировалась наша мелочевка под батареями, вызвав на себя их залпы и гирлянды осветительных ракет.

Задумка сработала, как и ожидалось, вот только воспользовались ей, по стечению обстоятельств, не ее авторы. Шедшие головными «205-й» и «211-й» оказались как раз между заревом от всего этого и наблюдателями на японских кораблях. Естественно, их заметили и обстреляли.

Оба «Циклона» сразу дали полный ход, стремясь скорее сблизиться с противником и использовать торпеды, благо огонь был не очень плотный. Но выяснилось, что целей, достойных столь дорогостоящих боеприпасов, перед ними нет. Обычная вооруженная портовая мелюзга, пытавшаяся разбегаться в разные стороны в меру своей проворности. Судя по тому, что они взывали о помощи или сообщали о нападении на берег при помощи обычных фонарей, там не только прожекторов, но даже ракет, похоже, не имелось.

Легко и безвредно пройдя сквозь них и не обращая внимания на разгоревшийся за кормой бой, лейтенант Ломан двинул сразу к мысу Хокаи, надеясь хотя бы за ним застать кого-то крупного. Там имелась небольшая гавань, на берегу которой в прошлый раз видели небольшие домишки. Может деревня, может стоянка патрульных сил. Толком тогда не разглядели, о чем сейчас жалели.

За мысом действительно нашлись новые противники, но снова слишком мелкие. В поле зрения попали лишь несколько катеров, тут же обстрелянных из пулеметов и скорострелок. Впрочем, пушки успели выстрелить всего по разу, и то не все, потому что едва пунктир из всплесков от входящих в воду пуль дотянулся до ближайшего из суденышек, оно взорвалось с жутким грохотом. Следом не менее основательно рвануло что-то еще, скрыв от взоров всех остальных.

Такого никто не ожидал. Тугая взрывная волна многих сбила с ног, оглушила и ошарашила. Оба миноносца инстинктивно вильнули вправо, словно отскочив от невидимого препятствия. Потом сразу метнулись обратно, но в темноте уже нашли только облако низко стелившегося по воде дыма, смешанного с паром, и много плавающих мелких деревянных обломков.

Лезть ближе к скалам не рискнули. Там имелось много камней, и наскочить на любой из них очень бы не хотелось. Стрельба поблизости совершенно стихла, так что определить место нахождения основной части своего отряда сразу не удалось. Вдалеке бухали батареи и пушки «Нахимова» и что-то отсвечивало яркими всполохами по горизонту. А вокруг обзорность оставалась отвратительной.

Надеясь перехватить своих западнее, Ломан двинулся в том направлении. Видимость незначительно улучшилась, но никого обнаружить в предполагаемом месте встречи так и не удалось. Проскочить ближе к берегу они не могли, да и опасно это. Уйти дальше тоже не должны были еще успеть. Оставалось ждать здесь, в надежде, что скоро появятся все остальные.

Ожидание оказалось недолгим. Почти сразу услышали стрельбу миноносных скорострелок на севере, довольно далеко. Словно основная часть отряда все это время не шла следом, а наоборот развернулась и возвращалась обратно. Но еще большим поводом для удивления стали звуки выстрелов в той стороне из чего-то более серьезного. Явно подала голос уже давно выискиваемая миноносцами крупная цель.

Развернувшись на звуки боя, на несколько секунд даже увидели на фоне света сигнальных ракет низкий силуэт парохода средних размеров с одной трубой и разнесенными от нее к носу и корме невысокими надстройками. Это он стрелял из чего-то скорострельного среднекалиберного, стоявшего у него перед мостиком.

Но тут сигнальщики обнаружили на правом траверзе еще одну сигнальную ракету, буквально выдавшую им на короткий миг другую низкую тень, похожую силуэтом на большой пароход. В отличие от того судна, что только что мелькнуло впереди и имело немало шансов пострадать от эсминцев и, вполне возможно, держащегося где-то рядом с ними «205-го», того, что обнаружили на востоке, видели только с пары миноносцев Ломана.

Он немедленно скомандовал «право руля, малый ход!» и начал сближение. Район боя на севере скоро скрылся за изгибом берега и мысом Хокаи, а «205-й» и «211-й» медленно пробирались на восток. Впереди уже проступал массивный темный силуэт, вскоре разделившийся на два, низкий и высокий, совершенно терявших четкость своих контуров во тьме. Было похоже, что это крупный транспорт и парусное судно рядом с ним.