«Кажется, отсюда они тоже все вывезли», – подумал Тэм, прореживая тени и открывая широкую комнату с высоким потолком и множеством пыльных силуэтов на полу.

«Чем-то напоминает склад, да? – спросила Биана. – Смотрите, как одинаково везде лежит пыль. Здесь стояло что-то круглое. И примерно одинаковое по размеру. И ровными рядами».

«Еще и по группам, – добавила Софи. – В каждой по двадцать следов».

Она быстро прикинула: двадцать групп по двадцать кругов. Значит, четыреста штук… чего-то.

«Еда для горгодонов?» – предположила Марелла.

«Или пепел, – сказала Биана. – Может, они хранили в бочках все, что собрали на пожарищах. Их же как раз двадцать, да?»

«Да», – подтвердила Софи.

Наверное, им стоило присмотреться поближе, поискать какие-нибудь остатки пепла. Но если они сойдут с пути, то могут оказаться в ловушке или потеряться. А еще Софи снова не могла перестать думать про родителей.

«Пойдем дальше», – позвала она, направляясь к следующему пролету.

Он показался еще более крутым – но ноги дрожали не поэтому.

Еще несколько минут, и они узнают, блефовала ли леди Гизела насчет рассудка ее семьи.

«Эй, – подумала Биана, крепче сжимая руку Софи. – Что бы мы ни нашли, мы справимся, ладно?»

Софи сжала ее руку в ответ и начала считать вдохи, стараясь их выровнять.

«Нужно идти налево», – напомнила она друзьям, когда они добрались до четвертого этажа. И как только они сошли с лестницы, вспыхнули новые светильники, освещая изогнутый узкий коридор, полностью сделанный из потрескавшегося стекла.

«Мне одному кажется, что пахнет как-то странно? – удивился Тэм. – Таким… дымком».

Софи как раз старалась сделать вид, что не замечает того же.

«Может, подождете здесь?»

«Ни за что», – ответила Биана, потащив ее вперед.

«Зато это первый коридор без царапин», – сказала Марелла.

Так оно и было – до первого же поворота. За ним коридор оказался раскуроченным и исполосованным, а стекло кое-где было обожжено и чернело от сажи. Даже двери были сорваны с петель и валялись на полу, разодранные в щепки.

«Как-то мне не хочется узнавать, что тут произошло, – подумал Тэм, пока они пробирались сквозь обломки, похрустывая разбитым стеклом. – Но, видимо, запах идет отсюда».

«Зато мы так шумим, а нас до сих пор не пытаются съесть. Будем надеяться, это значит, что горгодоны решили тут не задерживаться», – добавила Биана.

«Или они идут к нам, – заметила Марелла. – Долго нам еще?»

«Не знаю, – призналась Софи. – Мама Кифа сказала, что мы поймем, когда доберемся».

И они поняли.

Коридор вновь изогнулся, и вспыхнули новые светильники, освещая огромный стеклянный пузырь – такой же, как камера Прентиса в Изгнании, только значительно больше. В такой клетке «Незримым» было бы очень удобно держать ее родителей и наблюдать за ними. Вот только в пузыре вился дым, а внутри было пусто, за исключением какой-то черно-белой кучи на полу – глазами Софи ее распознала, но сердце отказывалось принимать правду.

Она отпустила руку Бианы, забыв про невидимость, и кинулась к пузырю, чтобы взглянуть поближе.

– А, нет, – прошептал Тэм. – Вот откуда шел запах.

От кучи обугленных костей.

– Это не твои родители, – прошептала Биана, указывая на омерзительную кучу. – Кости слишком большие. Видишь вот ту изогнутую, которая в середине? Это ребро.

У Софи слишком плыло перед глазами от слез, чтобы что-то разглядывать, но она сумела сморгнуть их и посмотреть, куда указывает Биана.

– Это не они, – повторила та. – Кажется… кажется, это остатки горгодонов.

– Скорее всего, – тихо согласился Тэм. – Видимо, Финтан от них избавился. Теперь понятно, почему мы их не видели и почему пахнет барбекю.

– И почему коридоры так разгромлены, – добавила Марелла. – Видимо, горгодоны отказались сдаваться без боя.

Софи понимала, что они высказывают логичные доводы, но не могла заставить себя их принять. По крайней мере, пока не вытащила лоскут плаща Кифа из герметичного мешка и не мазнула кровью по сенсору.

Под самым куполом пузыря загудели шестерни, по звуку напоминавшие дешевый вентилятор, и стекло разошлось в середине и распалось, выпуская клубы дыма, которые так сильно пахли жареным мясом и гниющей плотью, что все поперхнулись от вони.

Софи зажала рот и нос пепельной рукой и кинулась разбирать кости, которые вблизи оказались еще больше – и во многом не совпадали с человеческой анатомией.

Но она все равно добралась до самого дна, проверяя, не скрыты ли под ними кости поменьше.

– Ладно, – выдохнула она, рухнув на колени. – Ладно, это не они.

Ей нужно было произнести слова вслух. Нужно было ощутить их на языке, чтобы поверить.

Но это привело к новому ужасающему вопросу.

«Где они?»

Она не осознала, что раскрыла разум и передала слова остальным, пока Биана не прошептала:

– Точно где-то здесь. Иначе с чего твоя сестра решила, что «Незримые» заберут их в Сумрак? Скорее всего, как ты и сказала, «Незримые» устроили перестановку, чтобы вернуться к изначальным планам. Если продолжим искать, то обязательно их найдем – и теперь нам не нужно волноваться о горгодонах.

– Да. Только о пирокинетике, который решил сжечь их заживо, – пробормотала Марелла, пятясь подальше от костей.

Биана подняла Софи на ноги.

– Надо идти, вдруг «Незримые» узнали, что пузырь открылся.

Она вытащила Софи в коридор, и та прислонилась к исцарапанной стене, жадно втягивая свежий воздух и пытаясь думать.

– Если собираемся обыскивать комплекс, нам нужен план, – прошептал Тэм. – Теряться нельзя.

– Ты сможешь воспользоваться телепатией? – спросила Биана у Софи. – Как при защите базы, когда ты отслеживаешь наши мысли до физического местонахождения?

Прилив надежды прояснил мысли Софи.

– Попытаюсь. Но тогда я не смогу тебя усиливать.

– Ничего, мы и так видимы, и никакая тревога не сработала, – заметила Биана.

– Я могу окружить нас тенями, – предложил Тэм. – И у нас есть искажатель.

После этого Софи поспешила к лестнице, откуда был виден весь комплекс и можно было лучше понять планировку.

Она опустилась на первую ступень, прижала пальцы к вискам и закрыла глаза, расширяя сознание, распространяя его одновременно во все стороны в поисках жизни. Она даже представила свой разум в виде вуали, медленно накрывающей каждый миллиметр.

Но вокруг были лишь холод, тишина и пустота, и чем дольше она искала, тем сильнее болела голова.