совсем жалко шмыгнула носом. – Сказала же – пока я купаюсь, чтобы в воду не лезли!

Но быть сильной и независимой не получилось, потому что я расплакалась тут же и навзрыд. И Брайер, которого я оттолкнула, снова обнял меня, прижимая мою щёку к своей груди.

Он был мокрый, с волос капало, но мне не хотелось его отпускать. Я слушала, как сильно и ровно бьётся сердце колдуна, и думала, что та фея, что его усыпила – набитая дурочка. Потому что надо было не летать где попало, а караулить, когда пройдёт сто лет, и сразу хватать этого оболтуса в охапку, чтобы он не сидел полуголый, в обнимку со всякими…

Я ещё раз шмыгнула носом и решительно подняла голову, чтобы сказать, что утешать меня не надо, я не маленькая и ля-ля-ля, но в это время Брайер взял меня за подбородок, наклонился и поцеловал прямо в губы.    

Это был настоящий поцелуй!

Почти такой, как при нашей первой встрече, когда Брайер принял меня за фею. Но всё же… не совсем такой. И это после того, как я столько времени слышала о своей женской нелепости и прекрасности некой цветочной феи?!.

Удивление, испуг, изумление, возмущение, обида – я пережила всё это за несколько секунд, а потом осталось только волшебство. Я ничего не смогла с собой поделать, растаяла, как последняя глупышка от этого неожиданного поцелуя. Впрочем, нет. Совсем не неожиданного. От очень даже ожидаемого. Долгожданного. Потому что я ждала этого поцелуя, даже когда Брайер пел про свою прекрасную фею. Ждала, надеялась, мечтала… И вот теперь это случилось. И случилось не потому, что это я поцеловала его. Это был не мой поцелуй, а поцелуй Спящего красавца. Добровольный, горячий и… очень сладкий.

Конечно, я бы хотела поцелуя в более романтичном месте. Замок в розах подошел бы идеально, но в том-то и дело, что в жизни редко что получается идеально, и мы целовались мокрые, полуодетые, рядом с костром, от которого поднимался едкий дымок, потому что кто-то бросил в огонь сырую ветку, но всё это было неважно. Сейчас всё было неважно, потому что Брайер тянулся ко мне, словно был смертельно ранен, и от нашего поцелуя зависела его жизнь. Но и я тянулась к нему, хотя поцелуи у колдуна меня ни от чего излечить не могли. И от глупости не вылечили бы.

А ведь это – глупо… всё глупо…

В какой-то момент Брайер оторвался от меня, но из объятий не выпустил, коснувшись лбом моего лба. Мы были так близко друг к другу, что мне казалось, что наши сердца перестукивались морзянкой, ударяясь друг в друга. Но такого произойти просто не могло, хотя бы потому, что и у него, и у меня сердца были слева, а значит…

- Сейчас откроем глаза, - сказал Брайер приглушённо, и я почувствовала его горячее дыхание на своих губах, - и проснёмся.

Проснёмся? Мы же не спим.

- Что за глупости, - прошептала я, а голова кружилась даже с закрытыми глазами, и казалось, что земля покачивается под ногами – мягко, нежно, будто укачивает.

Может, я и правда сплю? Но тогда сон слишком уж приятный. И просыпаться совсем не хочется… Да я и не Спящая красавица, чтобы просыпаться от поцелуев…

- Это не глупости, - возразил Брайер тоже шёпотом. – Это…

- Что случилось?! – вмешался в нашу странную идиллию голос Стефана. – Мастер? Маринетта?

Вот тут я открыла глаза и очнулась. Будто свалилась с луны на землю. Так себе пробужденьеце. Мы с Брайером обнимаемся, полуголые, в тине и с водорослями в волосах, и Стефан любуется этой картиной из кустов. Впрочем, Стефан был не особенно рад, обнаружив нас.

- Я не вовремя? – спросил он мрачно. – Просто получил послание и сразу прибежал.

Крохотный дракончик, блеснув радужной чешуёй, опустился на плечо Брайера.

- Вовремя, - ответил колдун, наконец-то отпуская меня и накрывая дракончика ладонью, превращая в камешек. – Карабос напала на принцессу. Собиралась утопить. Нам надо поскорее уходить отсюда.

- Карабос? – Стефан оглянулся по сторонам и сразу позабыл обижаться. – Как она нас нашла?! Уходим сейчас же!

- Да, лучше поторопиться, - сдержанно согласился Брайер. – Надо забрать одежду принцессы. Мы оставили всё на берегу, когда удирали. Я сбегаю, присмотри за ней, - он кивнул на меня.

- Хорошо, - Стефан деловито принялся надевать на осла седло, Брайер исчез в зарослях ив, а я глядела на свои босые ноги, шевеля пальцами.

Некоторое время было слышно, как колдун продирается сквозь заросли, а потом всё стихло.

- Карабос следит за нами, - отрывисто произнёс Стефан, не глядя на меня и затягивая подпруги на ослином животе. –  Но чтобы победить её, мастер ещё не нашел добрую фею. Или передумал искать?

- Карабос и в самом деле… - начала я и сразу же замолчала, упрямо стиснув губы.

Сейчас ещё этот принц-недокороль заставит меня оправдываться и извиняться. А за что? И по какому праву, вообще, Шпиндель полез целоваться? Он же фею ищет – только о ней и болтал. Или раз феи пока нет, решил снизойти до простой смертной? Замену нашёл? Очень удобную, влюблённую, глупую, готовую на всё замену?

Тут следовало рассердиться на Брайера, но он очень вовремя смылся, а вот Стефан был как раз рядом.

- Что ты у меня спрашиваешь? – воинственно сказала я. – У своего мастера и спроси.

Стефан помолчал, а потом заговорил со мной уже миролюбиво:

- Прости, не хотел обижать. Но когда я вернулся, вы с мастером… - он замялся, но потом решительно закончил: - вы с мастером целовались?

- И что? – сказала я, завязывая мокрые волосы в узел, чтобы не холодили спину. – Мы – взрослые люди, к твоему сведению. Что хотим, то и делаем. Я, между прочим, чуть не утонула. Брайер спас, вытащил на берег, - меня несло, как пьяного соловья, но остановиться я почему-то не могла. Будто и правда после сладкого поцелуя выпила очень горького и очень крепкого вина. – Вполне естественно, что я поцеловала его в знак благодарности. После такого на шею и дракону кинешься. От радости, что жива.

Я ещё договаривала последнюю фразу, когда вернулся Брайер, держа мою одежду и туфли. Конечно же, он всё услышал. Хотя я не сказала ничего оскорбительного, уши у меня предательски загорелись, и стало стыдно до невозможности.

- И дракону, значит?