— Но и здесь достаточно простора, — сказала я.

— Вот так же говорила моя жена, — усмехнулся он и зачем-то уточнил: — Мы давно развелись.

— Ваша жена… да, понимаю, — произнесла я с глубокомысленным видом, словно что-то понимала. — А мне бы хотелось поехать туда, я читала об этих островах.

— Там очень красивые места, но я не был уже несколько лет, недосуг. Вы скоро уезжаете, Анастасиа? Вернётесь в Англию? — Нейтан спросил и уставился в морские дали, словно его внимание привлек какой-то невидимый мне объект. Парус? Паром? Чайка над волной?

— Да, я уезжаю через три дня. Скорее всего, не вернусь, потому что у меня нет причины возвращаться.

Фраза получилась пафосной, но я сделала себе скидку — воздействие грандиозных меловых скал и естественное волнение от присутствия Нейтана.

— Нет причины? — обратился он к морю. — А та, по которой вы сюда приехали?

— Её нет, Питер, — почти прошептала я его шляпе.

— Вы не выходите замуж за Монтгомери? Ведь вы же приехали ради этого, — сказал он небу.

— Да, я думала… но поняла, что… В общем, мы всё обсудили…

— Хм… — сказал Нейтан, поворачиваясь ко мне. — Я… я рад.

— Вы рады? Чему?

Он несколько секунд смотрел на меня, затем подхватил под руку и потащил за собой.

— Хотите сбросить меня с обрыва? — спросила я, упираясь, немного, совсем чуть-чуть.

— Хочу, очень хочу! — рявкнул он. — Вы лишили меня покоя! То засыпаете в машине, то на вас нападают, то играете в триктрак! Нашумели, перевернули всё вверх дном и уезжаете?

— Почему вы сердитесь, Питер? — вскричала я.

Парочка молодых людей, идущих далеко впереди, оглянулась на наши крики. Инспектор снял шляпу, пригладил волосы.

— Я не сержусь. Я… обеспокоен, — сказал он.

— Я… я тоже.

И тут я сделала то, что никогда в жизни не делала первой. Я поднялась на цыпочки и поцеловала инспектора в суровую чисто выбритую щеку. Питер воспринял мой поступок как сигнал к действию.

Итак, история моих английских приключений подходила к концу. Через три дня я распрощалась со «своими» мужчинами на станции Площадь Воина. Питер и Джеймс, оба, намеревались доставить меня до Гатвика, но я отговорила и того, и другого, убедив, что прекрасно доберусь поездом, что не люблю долгих прощаний и лучше уехать быстро и сразу. Джеймс сообщил, что намерен передать бриллиантовую брошь королевской семье, дабы закрыть эту позорную страницу своей семьи и избавиться от вещи, приносящей невзгоды, хотя и надеется на хорошее вознаграждение. Обсудив этот вопрос, мы на какое-то время застряли на перроне в неловком молчании. Джеймс, распрощавшись, удалился, словно специально оставив меня с инспектором. Не знаю, догадывался ли он или нет, что я предпочла ему полицейского.

— Мне придется освоить компьютер, чтобы писать тебе письма, — сказал инспектор.

Я полагала, что он говорил мне именно «ты», как и я — ему, хотя в его родном языке вариантов «ты» и «вы» не было.

— Освоишь, Питер.

— Ты приедешь летом, и мы отправимся на Фэр-Айл. Увидишь, как там замечательно.

— Да, и мы успеем всё обдумать за эти месяцы, — сказала я.

До отправления оставались минуты. Поезд тронулся, едва я успела заскочить в вагон. Питер поднял руку в прощальном жесте.

Примечания

1

Hillside — холмистая сторона (англ)

2

Patient на английском языке — пациент и терпеливый.