— Дарья Николаевна, времени у нас в обрез, — из-за входной двери показалась голова Полетаева. — Пароход ждать не будет.

Та развела руками:

— А вы об этом нашей молодухе расскажите. Она опять пудрится.

— Так пусть остаются.

— Какой вы умный!.. Ну, что? — Это уже Римеру.

Николай спустился, присел на последнюю ступеньку, достал сигарету, прикурил. Даша с Полетаевым переглянулись:

— Вы не едите с нами?

— Думаю, что нет.

— А что случилось?

Ример глубоко затянулся, отправил струю дыма вверх и посмотрел на стоявших перед ним:

— Как говорится, «вы будете смеяться, но она тоже умерла».

Даша покачнулась, но подполковник вовремя поддержал ее.

— Вы уверены в этом? — На лице эфэсбэшника появилось производственное выражение.

— Не скажу, что каждый день попадается труп, но она очень на него похожа.

Полетаев подвел Дашу к креслу, осторожно усадил и, перепрыгивая через две ступеньки, помчался на второй этаж.

В холл заглянул Деланян:

— У вас здесь будто бермудский треугольник — все заходят и никто не выходит. Мы уже и такси не успеем вызвать, чтобы ехать к замку… — Тут он заметил выражение Дашиного лица: — Что-то случилось?

Даша открыла рот, но вместо ответа всхлипнула и громко разрыдалась.

— Надеюсь, никто не умер?

Даша зарыдала еще громче.

— О Господи… — пробормотал Деланян и присел рядом.

Послышались торопливые шаги. По лестнице сбежал Полетаев и направился к стойке администратора.

— Раз, — меланхолично принялся считать Ример, — два, три!

Со стороны стойки раздался короткий вскрик.

— Интересно, — произнес вдовец, пуская кольцо дыма, — почему женщинам и не очень умным людям требуется именно три секунды, чтобы до них наконец что-то дошло?

— Да замолчите вы! — проревел Деланян. — Идите лучше предупредите остальных.

Вопреки обыкновению, Ример спорить не стал и вышел на улицу. Возможно, сыграл роль тот фактор, что покойная все-таки была именно его теткой.

Деланян с Дашей молчали, но про себя каждый невольно принялся считать. Поэтому они почти не удивились, когда на счет «три» с улицы раздались крики и вслед за этим глухой топот.

— Где, где она?! — Виктор Семенович пронесся через холл, словно Тунгусский метеорит.

За ним с неожиданной для него проворностью бежал Прохазка, держа в обеих руках рюкзачки детей.

— Езус Кристос, Пресвятая Дева Мария…

Почти не отставая от бородача, семенил Гоша и завершала процессию Катя, с трудом удерживающая близнецов за шиворот. Мальчишки отбивались и хныкали:

— Мам, ну пусти!.. Дай на мертвую тетку посмотреть…

— Ее правда убили?

— А ну тихо! — неожиданно громко рявкнула Катя.

Мишка с Кешкой моментально притихли и уселись в кресла рядом с Дашей. Их насупленные лица красноречиво свидетельствовали о мировой несправедливости и жестокости взрослых.

— У нее что, инфаркт? — спросила Катя без особой надежды.

— Я на это очень надеюсь, — пробормотала Даша. — Иначе инфаркт будет у меня.

Стоявший неподалеку Ример мрачно пробормотал:

— Ну, если одним из симптомов инфаркта является пробитая голова…

— А там много крови?! — Мишкины глаза вспыхнули. — Мама! Пусти нас посмотреть!!!

Катя набросилась на Римера:

— Да замолчите же вы наконец, несносный человек! Вы… вы просто монстр какой-то! Жена покончила с собой, с тетей несчастный случай, а вы ведете себя, словно вурдалак…

Ример поднял водянистые глаза:

— Вот видите, у меня двойное горе, а вы на меня кричите. Не гуманно это. — Он подпер подбородок кулаком. — Кстати, даю голову Виктора Семеновича на отсечение, что тетя не оставила мне наследство…

Наверное, у преподавателя средней московской школы выдержка должна быть огромной, но Кате ее не хватило, она задрожала и, ни слова не говоря, выскочила на улицу.

Мишка с Кешкой тут же набросились на Дашу, словно стая оголодавших пираний:

— Рыжик, разреши нам мертвую тетку посмотреть!

— А правда, что мертвые по ночам приходят?

— Она превратится в привидение?

— Ну можно мы хоть чуточку посмотрим…

К счастью, подошел Полетаев. Дети по непонятной причине испытывали к нему чувство глубокого уважения и сразу же притихли. Хотя, возможно, они просто рассчитывали услышать «новости с фронта».

— Будем надеяться, что не все так плохо, — произнес подполковник, пряча мобильный телефон, по которому он только что с кем-то разговаривал.

— Она… жива? — У Даши затеплилась надежда.

Ример поднял голову и прищурился, словно ожидая от эфэсбэшника подвоха.

Полетаев махнул рукой:

— А ну-ка, детки, идите погуляйте. — Дождавшись, пока мальчишки с кислыми минами отойдут, Полетаев продолжил: — Пани Чижикова мертва настолько, насколько может быть мертв человек, у которого пробита височная кость…

Даша почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота:

— Так какого черта ты говоришь, что не все так плохо?

— Потому что еще остаются живые, — вкрадчиво ответил подполковник. — И сейчас надо думать именно о них. То есть о нас. Одно дело, когда человек споткнулся и разбил голову об угол комода, и совсем другое — преднамеренное убийство…

— Убийство! — воскликнула Даша громче, чем следовало, и тут же закрыла рот рукой. Но было поздно — близнецы услышали заветное слово.

— Убийство! — в восторге шептали они. — Вот клево! Представляешь, как нам повезло…

— Витька ни за что не поверит…

— Надо ее сфотографировать!

Ример мрачно постукивал пальцами по губам:

— Да кому надо было ее убивать? Разумеется, тетя споткнулась…

Полетаев смотрел на дважды скорбящего с нескрываемым подозрением:

— Кому надо было убивать? Вам, например. Жена не оставила денег, так почему бы не получить наследство с другой стороны…

— С чего бы она мне его оставляла! — разозлился Ример. — От нее и от живой мало проку было.

В холл вошли несколько полицейских в черной униформе. Подполковник подошел к ним и принялся что-то объяснять. Один из полицейских достал рацию и отошел в сторону. Остальные продолжали слушать Полетаева, при этом внимательно рассматривая сбившихся в холле путешественников.

Самый жалкий вид был у Прохазки. Дрожащей пятерней он растирал левую сторону могучей груди и ежесекундно смахивал со лба капли пота огромным носовым платком. Виктор Семенович, белый, окаменевший, словно памятник самому себе, стоял у окна, оцепенело наблюдая за ласточками, весело щебечущими в саду. Катя с Гошей о чем-то тихо перешептывались, а Деланян, сидя на ступеньке, крутил в руках проволочную головоломку, отобранную у кого-то из близнецов. Дети же тискали фотоаппарат, с надеждой поглядывая на лестницу, ведущую вверх.