это болезнь, то, возможно, от нее есть лечение…

– Но этой уже ничего не поможет, – с усмешкой замечает активист.

– …но этих людей нужно запереть ради всеобщей безопасности. За барной стойкой есть подсобное помещение…

– Тогда, может быть, запрем его? – Активист показывает на Филипа. – Он имел контакт с кровью. Как мы можем быть уверены, что он не заразился?

Жар в лице Филипа сменяется холодом. Ему трудно удержаться от того, чтобы не посмотреть вокруг в поиске поддержки.

– Я не заразился, – отвечает он.

– Почему ты в этом уверен?

– Да, почему ты в этом уверен? – вступает в разговор женщина, которая только что положила телефонную трубку за стойкой бара. – Кто угодно может заразиться, правильно ведь? Кто угодно. О, господи, господи, господи, как нам остаться в живых?

Ее дыхание снова стало хрипящим. Филип замечает какое-то движение краем глаза. Его взгляд сразу перемещается туда.

Женщина на полу перевернулась на живот и встала на четвереньки. Из ее глотки падают белые куски. Спина скрючена. Одна из ее розовых кроссовок свалилась с ноги. Женщина шумно принюхивается. Язык движется вокруг висящей нижней челюсти, словно она пробует воздух, чтобы найти то, что ей нужно.

Люди бегут к выходу. Они шумно раскачивают решетку и пытаются ее поднять.

Женщина ползает по полу, крутя головой, так что ее нижняя челюсть раскачивается туда-сюда. Рассеченная верхняя губа то и дело приоткрывается над зубами, как красный занавес.

Когда решетка застревает на своем обычном месте, раздается лязганье железа, и ползающая женщина поворачивает голову в ту сторону, откуда доносится звук.

Рука Филипа автоматически тянется к тревожной кнопке. Но он сразу понимает, насколько это бессмысленно.

Кто тогда придет?

Пия? Ее больше нет.

Люди снова кричат от ужаса, когда женщина поднимается на ноги. Стайка девушек, которая подпевала каждой песне, пытается убежать, но рука женщины их опережает. Хватает одну из них за лодыжку, и бедняжка падает на живот. Женщина притягивает девушку к себе. Верхние зубы впиваются в голую голень. Прорезают глубокие кровавые борозды. Филипу кажется, что он видит, как над ними мелькает окровавленный язык.

Йенни подбегает к ним. Из всех сил пинает голову женщины в районе виска. Женщина заваливается на бок, но не выпускает ногу девушки. Снова прижимает лицо к ране. Слышны хлюпающие звуки лижущего языка. Это почти сексуально. Сустав нижней челюсти издает едва заметное пощелкивание. Верхние зубы царапают ногу, девушка кричит все громче.

Инстинкт самосохранения внутри Филипа замолкает. Первые секунды он дал ему возможность не поверить свои глазам. Теперь в нем на полную мощность кипит злоба. Она придает ему силы.

Он берет с разделочной доски нож и бежит вокруг барной стойки. Сердце стучит так громко, что кажется, что оно может выскочить из груди в любой момент.

Когда он подходит, Марисоль уже ударила женщину по голове полуторалитровой бутылкой. Женщина смотрит вверх. С ее языка льется струйка крови.

Марисоль снова обрушивает бутылку на ее голову. А потом еще. И еще. С каждым ударом звук ломающихся костей становится глуше. Открывается большой кратер, в глубине которого виден мозг.

Укушенная девушка плачет все громче. Она тянет руки к своим подругам, но те только сторонятся и отодвигаются подальше.

Марисоль опускает бутылку на пол с глухим стуком.

Филип замечает, что из открытого рта борца за экологию течет кровь. Он стоит неподвижно.

Среди шокированной публики вновь пробегает волна паники.

– Пойдемте, – обращается Филип к Марисоль и Йенни. – Нужно выпустить этих людей, а потом пойдем в столовую на собрание.

Альбин

Лу берет руку брата и прижимает к себе, одновременно кивая в сторону группы людей, собравшейся у бортика. Они открыли один из круглых контейнеров. На одной из шлюп-балок висит спасательный плот, он развевается на ветру и похож на оранжевую палатку с черным дном.

Мужчина, стоящий во главе группы, одет в униформу охранника.

– Пойдем туда? – шепчет Лу.

– Я не знаю.

Альбин действительно не знает. Ему не хочется уходить из их укрытия, хоть оно и не идеальное, потому что ему слишком страшно.

– Среди них есть охранник, – говорит Лу. – Должно быть, у них есть план.

Альбин думает о маме и папе. Где они сейчас?

– Может быть, подождем?

– Сколько, по-твоему? Нужно спасаться с этого корабля, Аббе.

Мальчик видит, что Лу уже приняла решение. И ничего страшнее, чем остаться здесь в одиночестве, он не может представить.

– Маме, Силле и Мортену обязательно помогут, – продолжает Лу. – Они предпочли бы, чтобы мы спаслись.

Лу тянет Альбина, и у него нет сил сопротивляться. Он понимает, что сестра права, и поднимается на ноги. Ноги порядочно затекли, приходится опереться о стену, чтобы не упасть. Лу идет первая, выходит на освещенную часть палубы.

Мадде

Она садится на кровати в полузабытьи и пытается понять, что ее разбудило. Если это был сон, то вспомнить его Мадде не может. Голова раскалывается, и во рту такая страшная сухость, что почти невозможно дышать. Мадде осматривается в освещенной каюте. На полу валяются пакеты из магазина, одежда и розовые колонки Сандры. На столике – каталоги и пивные бутылки. Она смутно вспоминает какой-то глухой удар. Наверное, что-то приснилось. Она снова ложится. Сон окутывает Мадде и затягивает все глубже, глубже…

Раздается громкий удар в дверь.

Мадде с трудом выбирается из-под одеяла, встает, спотыкаясь о собственные туфли. Она по-прежнему одета в платье, тонкая ткань которого липнет к потному телу.

Ручка двери опускается и снова поднимается с металлическим щелчком – видно, кто-то трогает ее снаружи.

Снова удар в дверь. Мадде встает у проема. Смотрит и ждет, пока рассеется туман перед глазами.

– Алло! – кричит она. – Сандра, это ты?

Голос Мадде звучит как будто издалека, словно она в вакууме. Его, конечно, невозможно услышать снаружи.

Она кричит в самую щель между дверью и коробкой:

– Сандра?

Удар, который следует за этим, заставляет женщину подпрыгнуть.

Ей кажется, что ее мокрую от пота спину обдало ледяным ветром. Но в этом тесном помещении без окон не может быть ветра.

Мадде слышит хриплый надсадный стон и ухмыляется. Узнает этот голос. Видимо, Сандра потеряла ключ или слишком пьяна, чтобы им воспользоваться.

Мадде нажимает на ручку, дверь со щелчком открывается, и одновременно в комнату вваливается Сандра.

– Блин! – кричит Мадде. – Что ты, черт возьми, делаешь?

Сандра идет качаясь, кажется, что ее держат в вертикальном положении только тонущие в ворсе ковра каблуки. Глаза