одноклассника плачет, и я внимательно на нее смотрю. Дорогая одежда, подтянутая фигура, изящный макияж, а под заплаканными глазами – темные тени.

– Что именно он сделал?

– Вам разве не звонили из школы?

– Нет, не звонили.

– Мне сказали, что вам оставили сообщение. Извините, думала, что вы в курсе.

Проверяю телефон. Действительно, сообщение я пропустила. Учительница Руби спрашивала, не найдется ли у меня несколько минут, чтобы заскочить в школу и побеседовать после уроков.

– Что ваш сын сделал с моей дочерью?

– Простите… – Она вновь пускает слезу. – Он ударил Руби, а потом еще и толкнул. Учительница с ним строго поговорила, а потом мы еще встретились с директором школы. Джейкоб больше никогда так не поступит, клянусь! Не могу передать, как мне перед вами неудобно…

– Руби пострадала?

– Немного, уж извините…

– То есть ваш сын Джейкоб причинил боль моей девочке?

Она кивает, и ее ребенок тоже разражается ревом.

– Что ж, спасибо, – вздыхаю я. – Принимаю ваши извинения. Пойду разыщу учительницу. Не расстраивайтесь.

Женщина явно удивлена. Наверняка ожидала, что я потребую какой-то компенсации. Но дело-то обычное. Да, бывает, что одноклассники подерутся, потолкаются, но это ведь не взрослые. Вот если бы мою девочку обидела Ханна или, допустим, мать…

Учительница едва ли не ползает передо мной на коленях. Директор тоже присутствует при нашей встрече. Рассказывают, что сделали все возможное, чтобы разрешить возникшую проблему, и я слегка расслабляюсь. Обещают, что впредь будут бдительны.

Забрав Руби, говорю:

– Милая, мне очень жаль, что так вышло. Наверное, ты здорово переживала. Хочу, чтобы ты усвоила: если подобное произойдет еще раз, ты немедленно должна пожаловаться кому-то из взрослых.

– Я так и сделала, – вздыхает она. – Позвонила Ханне.

– Она наверняка сообщила бы мне о твоем звонке.

– Я не вру, мам!

– Ты уверена, что звонила? Точно не наговариваешь на нашу няню? Я ведь знаю, что ты ее недолюбливаешь. Руби, сейчас самое время признаться, если ты в чем-то солгала.

Дочь пинает туфелькой землю, выбивая кусок дерна, и яростно растаптывает его подошвой.

– Руби…

– Мама, я никогда тебя не обманывала!

– А помнишь, ты говорила бабушке, что Ханна тебя ущипнула?

– Так и было! А Джейкоб просто иногда меня толкает, вот и все.

– Руби! Ты ведь только что сказала, что Джейкоб сделал тебе больно, и его мама передо мной извинялась. Я имела серьезный разговор с твоей учительницей и директором школы. Мальчик и сам признался, что тебя стукнул! Что вообще происходит, дочь? Очень непорядочно обвинять во всех грехах Ханну!

– Она тоже делала мне больно!

– Не лги мне!

– Я и не лгу! Ну почему ты мне не веришь?

Похоже, малышка готова разрыдаться. Не успеваю найти подходящих слов, как она швыряет свой рюкзачок на землю и припускает от меня по школьной аллее.

Бегу за ней со всех ног: через пятьдесят ярдов дорожка сужается, и дальше пешеходное движение заканчивается. Ловлю дочь за капюшон толстовки, когда она уже готова завернуть за угол. Навстречу, сигналя что есть мочи, летит фургон, и я едва успеваю толкнуть Руби на живую изгородь вдоль дороги. Я зла и напугана настолько, что готова дать дочери затрещину, но вместо этого прижимаю ее к груди.

– Руби, – шепчу я, зарывшись в ее волосы, – Руби… Все в порядке. Мама тебя любит. Поедем домой, дочь. Потом все обсудим.

– Не хочу!

– Почему?

– Потому что она живет в нашем доме!

– Девочка моя! Поверь, проблема не в ней.

Дома Руби, схватив айпад, моментально исчезает в своей комнате. Мать при полном параде валяется в своей кровати.

Честно говоря, я рада, что получаю небольшую передышку от обеих. Ханну обнаруживаю на кухне.

– Что это Руби прибежала с таким лицом? – спрашивает она. – У нее все в порядке?

Я рассказываю о кровоподтеках, которые оставил на руках дочери Джейкоб, и о ее рискованном побеге из школы.

– Господи ты боже мой! – ахает Ханна. – Как же я не заметила синяки? Мне ужасно неловко.

– Ты и не могла заметить – Руби их скрывает.

– Бедняжка! Представляешь, как тяжело маленькому человечку хранить такие секреты…

– Вот именно. Я тоже чувствую себя виноватой.

– Твоей вины тут нет. Ты делаешь все правильно, но ведь идеальной быть в любом случае невозможно. Руби должна знать, что ее любят, нуждается в стабильности, об этом мы уже говорили. По-моему, ей просто требуется время, чтобы прийти в норму. Тогда она начнет слушаться старших, и все станет куда легче. Горе лечится долго…

Ханна разминает муку, добавив в нее масло, и я наблюдаю за ее покрытыми присыпкой липкими пальцами.

– Что готовишь?

– Крамбль[4]. Руби попросила, хочет попробовать. Гели ей понравится, научу ее готовить самостоятельно.

– Отлично!

– Хочу кое-что тебе сказать, если не возражаешь.

– О чем ты?

– Руби немного расстроилась – ведь ты обещала ей помочь с домашним заданием по английскому и, наверное, забыла.

– Что? Не помню, чтобы я давала такие обещания.

Только-только успокоилась, и вот чувство вины охватывает меня с удвоенной силой.

– Но я сама слышала ваш разговор, дорогая.

– Когда это было?

– После того, как ты привезла Вирджинию из больницы. Ничего удивительного, что обещание вылетело у тебя из головы.

– Обязательно вечером ей помогу…

– Надо было к сегодняшнему уроку, но не переживай, я ей подсобила.

– Как считаешь, справлюсь я с ролью работающей матери-одиночки?

– Именно поэтому я и переехала в Лейк-Холл. Конечно, период сложный. Кстати, какие мысли насчет работы?

– Пока ничего не решила. Видимо, лучше всего будет сменить место, попробовать устроиться в другую галерею.

– Наверное, для этого необходим более продолжительный опыт.

– Может быть, и так.

– Если хочешь, давай обсудим. По-моему, не следует принимать поспешных решений. Оп! Кажется, тесто готово.

Ханна заливает получившейся смесью блюдо с нарезанными яблоками и ежевикой. Сколько мы с ней ели подобных лакомств в детстве…

– Знаешь, у меня идея, – возвращается к разговору Ханна. – Будь у тебя на руках каталог Холтов, это здорово помогло бы. Ты получила бы рычаг воздействия на участников комбинации, согласна? – спрашивает она, ставя противень в духовку.

– Мысль неплохая, – задумываюсь я.

– Хотя, наверное, это ерунда…

– Да нет, не скажи.

Наводя порядок в спальне дочери, размышляю над предложением няни. Руби лежит в постели, вяло тыкая пальчиком в экран айпада.

– Могла бы и помочь, – упрекаю ее я.

– Сейчас, только дойду до конца игры.

– Нет, Руби. Прямо сейчас.

– Ну, еще минутку…

Заметив мешки под глазами дочери, сдаюсь.

А все же мысль интересная. Действительно, каталог позволит мне оказать влияние на ситуацию. Не задумывалась о том, что можно поменяться ролями с членами группы аферистов, однако что