Олаву во сне, из числа всех грешников показаны исключительно язычники: «И когда он шел вниз, то увидел он страшные места, полные огня и мучений, и при этом услышал он жалобный плач и разного рода страшные вещи. И там казалось ему, что он узнает многих людей, которые верили в деревянных идолов, как друзей, так и правителей. И то различил он, что это мучение ждет конунга Вальдамара и княгиню» (Saga Óláfs Tryggvasonar af Oddr. Bls. 41; Джаксон 1993. С. 138–139; Джаксон 2000б. С. 46). Язычество, показывает Одд Сноррасон, это не просто заблуждение, это последующее страдание человека.

Противопоставление света, идущего от христианства, и мрака, в который вводит человека поклонение языческим богам (что примитивно отражено в той перемене, которая, по словам Олава, происходит с Вальдамаром, когда он приносит жертвы), – тема, которая близка как Одду Сноррасону, так и автору «Саги об Ингваре». Олав в изображении Одда становится богоизбранным человеком, который, уверовав сам, несет свет христианской веры заблудшим правителям и народам: «И когда ты уверуешь истинно, – было поведано ему, – тогда ты обратишь многих других от ереси к спасению, поскольку Бог избрал тебя для того, чтобы обратить к нему многие народы» (Saga Óláfs Tryggvasonar af Oddr. Bls. 40; Джаксон 1993. С. 138; Джаксон 2000б. С. 46). Свою миссию Олав начинает осуществлять на Руси, куда, согласно саге, он отправляется из Византии:

«И затем просил он епископа отправиться с ним в Русию и провозгласить там имя Божие языческим народам. Епископ дал обещание, что приедет, если он поедет сам, поскольку тогда сам конунг будет меньше противиться и другие знатные хёвдинги, но будет оказывать ему помощь, чтобы успех был достигнут и Божье христианство стало сильнее. Затем уехал Олав прочь и назад в Русию, и был он теперь, как и раньше, очень хорошо принят. Находится он теперь там некоторое время. Он часто говорит конунгу и княгине, чтобы они поступили в соответствии с тем, что им подобает. И много прекраснее вера, когда веруешь в истинного Бога и творца своего, который сделал небо и землю, и все, что им сопутствует. Он говорит также, как мало приличествует тем людям, которые являются могущественными, блуждать в таком великом мраке, чтобы верить в тех богов, которые не могут оказать никакой помощи, и отдавать этому все время и силы. “Можете Вы также понять, благодаря Вашей мудрости, что истинно то, что мы провозглашаем. И я никогда не перестану проповедовать Вам истинную веру и слово Божие, чтобы Вы могли дать плоды для истинного Бога”. И хотя конунг долго сопротивлялся и говорил против того, чтобы оставить свою веру и тех идолов, но все же понял он благодаря Божьей милости, что многое отличало ту веру, которая была у него, от той, которую проповедовал Олав. Также ему часто прекрасно напоминали, что все то было языческим заблуждением и суеверием, с чем они прежде имели дело, а христиане веруют лучше и прекраснее. И благодаря благотворным речам княгини, которые она произносила по этому поводу при помощи милости Божьей, согласился тогда конунг и все его мужи принять святое крещение и правую веру, и был там крещен весь народ» (Saga Óláfs Tryggvasonar af Oddr. Bls. 41–43; цит. по кн.: Джаксон 1993. С. 138–139; пер. с незначительной правкой: Джаксон 2000б. С. 46–47).

Свидетельства о крещении Руси Олавом Трюггвасоном, включенные Оддом Сноррасоном в свою сагу, но фактически отвергнутые его последователями, породили обширную историографию. Мнения исследователей, буквально понимающих сообщения источника, потонули в потоке работ, подвергших его критической оценке (подробную библ. см.: Джаксон 1993. С. 206–208; Джаксон 2000б. С. 43–49; ср.: Успенский 1999; замечания Т. Н. Джаксон к этой работе: Джаксон 2000в).

45 Земгалы (Seimgaler) – одно из латышских племен. Земгалия – территория в Курляндии на восточном побережье Рижского залива в устье реки Западной Двины. Земгалия упоминается в ряде рунических надписей на камнях из Сёдерманланда (Мельникова 1977. С. 71–72. № 29; С. 73. № 31; Мельникова 2001а. Б-III.5.5. С. 303–304; Б-III.5.7. С. 304–305), датирующихся 1020–1060-ми гг., но лучше других это название читается на камне из Мервалла: «Сигрид велела установить этот камень по Свейну, своему супругу. Он часто плавал в Земгалию на корабле с дорогими товарами вокруг Домеснеса» (Söd. 198; Мельникова 1977. С. 77. № 38; Мельникова 2001а. Б-III.5.13. С. 307–308). Данная надпись, по мнению Е. А. Мельниковой, является свидетельством мирных контактов скандинавов с населением Восточной Прибалтики того времени (Мельникова 1977. С. 78). В древнескандинавских памятниках, по данным Э. Метцентин, топоним «Земгалия» мало распространен, но широко представлен в европейских латиноязычных источниках (Metzenthin 1941. S. 90–91).

46 Тогда послал конунг Олав Энунда и Ингвара на трех кораблях собрать дань. […] Ингвар заслужил еще больший почет в этой поездке, так что конунг поставил его выше всех хёвдингов в Свитьоде. – Ряд исследователей рассматривают рассказ саги о походе Ингвара в Восточную Прибалтику как отражение реального факта (Olson 1912. S. XCIII–XCIV; Wessén // SR. B. VII. S. 233; Мельникова 1977. С. 105; Shepard 1984–1985. P. 243–244; и др.). В подтверждение этому приводится руническая надпись из Стенинге Up. 439, увековечившая память о Сэбьёрне, который, как говорится в этом мемориальном тексте, плавал вместе с Ингваром в Эйстланд («Он вел корабль вместе с Ингваром на восток [в] Эйстланд». – Мельникова 1977. С. 105. № 78). Несмотря на то что в саге говорится не об Эйстланде, а о Земгалии, расположенной значительно южнее, на территории современной Латвии, – эти земли, конечно, не могут быть отождествлены (что признается исследователями. См.: Shepard 1984–1985. P. 244), – ученые склонны считать, что поход в Восточную Балтию шведского отряда, ведомого хёвдингом Ингваром, действительно имел место.

Прочтение надписи, однако, затрудняется тем фактом, что сам камень утрачен и сохранилась только его зарисовка, выполненная в XVII в. Для топонима askalat-, употребленного в тексте, Э. Вессен предложил вариант отождествления с названием Æistaland – Эйстланд, и с его мнением согласилась Е. А. Мельникова в 1977 г. О. Прицак, опираясь на мнение С.Б.Ф. Янссона (Jansson 1946. S. 263–264), рассматривает askalat- как существительное с предлогом, иначе членит надпись и прочитывает как a s[r]kalat[i] – в Серкланде (Pritsak 1981. P. 459. № 132). Наличие такого прочтения, не опровергнутого рунологами, в совокупности с явной натяжкой при сближении Эйстланда и Земгалии дает основания считать, что данная руническая надпись не является документальным подтверждением факта совершения Ингваром похода в Восточную Прибалтику. Эту точку зрения поддержала в своей книге и Е. А. Мельникова (Мельникова 2001а. С. 331–332. Б-III.7.19).

Также с сомнением относится к сообщению саги о походе Ингвара в Земгалию М. Ларссон. Он отмечает, что в течение долгого времени в устье Западной Двины существовала большая шведская (или свейская) колония, и склонен рассматривать данный эпизод лишь как отражение реальной традиции, но нереального факта (Larsson 1990а. P. 32).

В этой связи уместно сопоставить рассказ «Саги об Ингваре» о походе Ингвара и Энунда в Земгалию, где им удалось успокоить местное