Мои когти заскребли по синей чешуе, с трудом цепляясь за неё. Подняться вверх, волоча на себе другого дракона, было невероятно сложно, в какой-то миг Арин попросту обмяк, ослабел в моих лапах, обвис мешком из чешуи, костей и мяса.

Я взревел, призывая неведомых мне драконьих богов. Не может же всё закончиться вот так! Арин должен выжить!

Разгневавшись, я выдохнул струю пламени вниз, зная, что всё равно не достану до людей. Зато в воздухе вспыхнул серый порошок преобразованного драконьего яда.

Кто-то завопил. Драконий яд падал вниз серыми хлопьями, обжигая человеческую кожу.

Горы задрожали вновь. Я встряхнул Арина, чувствуя, что мои крылья вот-вот не выдержал перенапряжения. Но, кажется, он наконец-то пришел в себя. Я услышал тихий драконий рык, а потом Арин бестолково забился в воздухе, пытаясь вернуться к полету.

Я выпустил его, надеясь, что успею подхватить, если он не справится, но Арину кое-как удалось расправить крылья. Он тяжело захлопал ими, пытаясь подняться выше, и вытянул шею, чтобы посмотреть, что творится внизу.

Я тоже устремил свой взгляд на небольшую площадь перед поместьям, силясь рассмотреть там Марлену. Вернулась ли она в поместье? Наверное, об этом было бы очень наивно мечтать, но я продолжал надеяться. Выдохнул ещё несколько струек пламени, пытаясь осветить себе путь, уничтожить никак не желавшие оседать ядовитые осколки маленьких заколдованных бомб.

Меня мотнуло по воздуху, отбрасывая назад. Чужое заклинание метко попало прямо в крыло, повреждая тонкие кости. Я с трудом успел перегруппироваться, чтобы не свалиться, потеряв управление полетом, и спустился ниже. Арин последовал за мной.

– Огонь! – завопил граф Жермон. – Огонь!

Солдаты вновь бросились к пушкам, пытаясь настроить их на нас, двух драконов, державшихся в воздухе. Мы с Арином заметались, путая им траектории, не позволяя прицелиться. Я вновь дохнул пламенем, и ещё несколько солдат кинулось в бегство, но этого было слишком мало, чтобы победить.

– Парализуйте их заклинаниями! – отдал приказ граф, будто не понимая, что парализованный дракон не будет выбирать, куда ему падать и скольких людей при этом задавить. – Скорее!

Маги, окружавшие его, спешили выполнить приказ. Я почувствовал, как тянется ко мне мерзкая паутина чужого дара, и едва улизнул от первой сети, чтобы практически сразу попасть под действия второй.

Чужие чары были не слишком надежны. Я дернул лапой, когтями рассек тонкие звенья чужого магического плетения, метнулся в сторону, дохнул пламенем на сеть, что захватила лапы Арина. Освободиться удалось довольно быстро, но это дало солдатам время, чтобы подобраться к пушкам и в самом деле начать подготовку к выстрелу.

– Просто палите вверх! – голос графа Жермона, многократно усиленный магией, гремел над толпой. – Оно и так их отравит! Скорее!

Внизу люди смешались в сплошное пятно. Земля задрожала опять, но никто даже не пытался определить источник этих толчков.

Арин, прицелившись, хвостом сбил одну из пушек. Его хвост тут же атаковали десятком шпаг, и дракон, шипя от боли, вновь поднялся на высоту. В его чешуе застряло лезвие чьего-то кинжала, но избавиться от него сейчас не было шансов.

Он помчался ко второй пушке, но тщетно. Выстроенное кем-то заклинание врезалось ему в грудь, дезориентируя и отбрасывая на несколько десятков метров. Арин широко распахнул крылья, взревел, выпустил струю пламени, но она прошла мимо цели.

Зажглись фитили. Я метнулся в сторону, пытаясь не попасть под новую дозу драконьего яда, понимал, что могу его и не пережить, но все усилия были тщетны.

– Огонь! – закричал Жермон, вновь призывая солдат к атаке, словно они могли ускорить работу собственных пушек.

Пламя подбиралось совсем близко. Секунда – и оружие выстрелило...

Холостыми.

В воздух не поднялся столб драконьего яда. Вместо этого пушки отсалютовали лишь тонкими струйками заколдованного дыма.

Грохот гор стал невыносимым.

Но теперь воздух очистился настолько, что я смог увидеть причину неудачи графа Жермона и усиливавшейся паники солдат.

Дороги больше не было.

То есть, она, конечно, оставалась. Но теперь её перекрыла сдвинувшаяся с места скала.

Огромный каменный завал не был преградой для имеющего крылья существа, например, для того же дракона, но солдатам было некуда убегать.

Это что же за магия такая, что её достаточно, дабы передвигать горы?!

Но Арин, кажется, обрадовался. Он подал мне сигнал следовать за ним и метнулся к поместью, чтобы уже там нырнуть просто в толпу и погнать людей прямо на скалы. Я не стал спорить. Повиновавшись, метнулся за Арином. Площадь уже наполовину очистилась; солдаты, убегая, попадали в чужое магическое плетение.

Кому оно принадлежало, я понятия не имел. Но люди натыкались на него, замедлялись, потом пробегали ещё несколько шагов и падали, как подкошенные. Засыпали, как я понял, успев присмотреться к тому, как устраивались на земле солдаты, не в силах побороть усталость.

«Маги!» – прорычал Арин, и я прекрасно его понял.

Подлететь к магам близко было трудно. Приходилось уворачиваться от десятков заклинаний, которыми они столь щедро нас поливали. Но я наловчился, примерно определил траекторию, по которой приходилось двигаться.

Подбирался к кругу магов, пытавшихся удержать атакующие заклинания и разбавить их какими-то более сильными чарами, подхватывал когтями очередного колдуна, стараясь действовать как можно осторожнее, и утаскивал его в сонную зону.

Магия действовала на них безотказно. Я и сам едва не попал под её влияние, но успел заметить, как быстро уходил вверх Арин.

В конце концов их осталось лишь пятеро – четыре мага, сформировавших квадрат, повязавшихся магией в единую систему и до последнего защищавших графа Жермона, и он сам в центре этой удивительной фигуры.

Они плели какое-то невероятное заклинание, больше напоминающее копье, которым собирались атаковать, наверное, нас с Арином. Магия вытягивалась, искажала пространство, превращаясь в оружие.

Я попробовал подлететь со стороны, но эти маги были необычайно сильны. Наверное, основная причина в их единении, подумал я, в том, что они воссоединились в единую систему и не разрывают цепь, усиливая друг друга.

Не было никаких сомнений: в ту секунду, когда они завершат своё заклинание, они падут без сил. Возможно, даже погибнут.

Граф Жермон не боялся выжигать людей.

Он сам управлял этим магическим копьем, пытаясь дотянуться им до кого-нибудь из нас. А я понял, что смотрю на заклинание, как зачарованный, и забываю о том, что должен дышать. В нем было что-то особенное, что-то очень магнетическое, такое, что с ним не удавалось бороться, как бы я ни старался.

Хотелось разинуть пасть и самому броситься на это копье, лишь бы только увидеть, как оно рассечет крепкую бронь чешуи...