Их было шестеро.

Признаюсь, в этот момент я не выдержал и бросился к выходу.

Что-то невидимое столкнулось со мной, твердое, как стена, и я, оглушенный, упал на ступени помоста. Глядя вверх, я увидел шесть черных фигур, стоящих в воздухе, спускающихся ко мне как одна, их саваны не трогал ни один ветер. Но когда они достигли земли, там осталась только одна фигура, более высокая, чем была раньше. Возвышающаяся фигура.

Ul ninakkar.

Мое падение лишило меня дара речи, и я лежал неподвижно, как перевернутый краб. В тот момент я понял, что никогда больше не увижу свою Кассандру, никогда не буду стоять под открытым небом. Я собирался умереть, как Музугара - разорванный на куски тысячью рук чудовища, более древнего, чем наша вселенная.

Наблюдатель склонился надо мной, высотой в дюжину футов.

Я перекатился на бок.

Что-то белое и скользкое хлестнуло меня по лицу, и я снова растянулся на ступеньке.

Нет. Я не собирался умирать на спине, как старик. Я не собирался умирать, задыхаясь и умоляя, на земле. Я посмотрел сквозь бесконечное мгновение, увидел место - далеко - где я был, по крайней мере, на полпути к своим ногам. Я прыгнул к нему, почувствовал, как время сжалось вокруг меня, и сразу же я больше не лежал на спине, бездыханный и измотанный.

Я стоял на одном колене, поднимаясь, с мечом в руке.

Пересекая время, я действовал быстрее мысли, быстрее света, быстрее даже того ужаса, который Музугара вызвал в наш мир. Наблюдателю в той ужасной комнате, должно быть, показалось, что я переместился в мгновение ока. На самом деле, я вообще не двигался, только сменил одного Адриана на другого.

Ничто не могло опередить меня, когда я вонзил острие меча в сердце этого чудовища в черном.

Не знаю, чего я ожидал.

Потока серебристой крови? Крика нечеловеческой боли? Еще одного удара?

Ничего подобного не произошло.

Мой клинок остановился.

К тому времени я уже был на ногах и в немом изумлении посмотрел вниз, увидев руку - в золотых кольцах, шестипалую, бледную как смерть - сжимающую острие моего меча. В тот момент я понял, какое отчаяние и неподдельный, священный ужас, должно быть, испытывал Иршан в Большом Колизее.

На руке пришельца не блестело ни капли крови, и в этой тонкой руке я почувствовал силу, способную сокрушать империи.

"Кто ты?" спросил я, с трудом понимая, что именно я сказал.

Белая боль вспыхнула перед глазами, и я почувствовал, как мои колени подогнулись. Наблюдатель все еще держал в руке острие моего меча. Я стоял на коленях среди толпы распростертых существ, шестиногов в костюмах из серебряной филиграни. Вайарту толпились вокруг меня, копошились на ступенях помоста, перелезая друг через друга в отчаянном стремлении оказаться ближе к краю. Пока я наблюдал, Вайарту один за другим поднимались в воздух и разбивались, их тела - я с ужасом понял, что они были в равной степени механическими и животными, - раздавленные невидимой рукой Наблюдателя.

"У Ша Ра!" - закричали Вайарту, распростершиеся ниц, голоса наполнили зал жертвоприношений. "У Ша Ра! У Ша Ра!"

"Ушара?" произнес я, и это слово прервало видение.

Я стоял на коленях среди трупов сьельсинов, не сводя глаз с этой невозможной руки.

Невозможной человеческой руки.

ГЛАВА 24

КОРОЛЕВА РАССВЕТА

Наблюдатель Ушара все еще держала мой клинок, и хотя никто из нас не двигался, я почувствовал, что падаю. Человеческая рука. Человеческая рука! Как я мог быть таким слепым? Это были человеческие руки, которые разорвали Музугару на части, это были человеческие ноги, которые я видел под подолом той черной мантии.

Но почему?

Это был трюк. Так и должно было быть. Наблюдатели могли принимать любую форму.

Они были существами из чистой энергии. Чистого духа.

Я потянулся своим зрением, нашел место, где мой клинок был свободен. Я с дикой скоростью бросился на демона. Наблюдатель исчез, двигаясь быстрее меня. Мой клинок просвистел в пустом воздухе. Я снова напряг зрение, выбрал точку, где меч наносил верный удар.

И снова чудовище уклонилось от меня, закрутившись во времени, чтобы ускользнуть от меня.

Лишь с запозданием я понял, что происходит.

Я увидел просвет в многообразных завесах времени, место, где мой клинок пронзил эту черную пелену. Я двинулся к нему, обрушивая волну времени, но даже когда я сделал шаг, то увидел, как чудовище повернулось, и, хотя я не видел его лица, я почувствовал, как его зрение надавило на меня, и понял, что оно видит меня через пустые просторы времени.

Оно двигалось так, как двигался я, видело так, как видел я, выбирало так, как выбирал я.

Я пошатнулся, когда мой меч широко взмахнул, и удар пришелся мне в спину.

Я упал на бледный кристалл плиты лицом вперед, приготовившись к концу. Я ожидал, что смерть последует за мной, ожидал прикосновения тысячи жестоких рук.

Но вместо этого ничего не было.

Не разжигая меча в руке, я поднялся, опираясь на руки и колени. Подняв глаза, я увидел старика в пыльном пальто, лежащего на обломках одного из химерических стражей Музугары. Он прислонился головой к корпусу поверженного воина. Белые шрамы пересекали его левую щеку, украшали руки. Он тяжело дышал, и красная кровь пропитала его темные волосы с белыми прожилками. Рядом с ним на корточках сидела женщина, обнаженная и еще более бледная, чем он сам, ее кожа была молочно-белой, как алебастр, а волосы - как занавес ночи.

Он был ранен. С его бока стекала кровь. Они держались за руки, и я не мог с уверенностью сказать, кто из них держал нож. Пока я смотрел, женщина подняла другую руку и что-то вдавила в бок мужчины. Мне показалось, что это осколок кости или наконечник стрелы из бледного камня. Мужчина вздрогнул, щеки надулись, как кузнечные меха.

Он закричал от боли, и я увидел, как кровь на его руках сменила цвет с красного на белый, а затем на серебристый.

Я вскрикнул от ужаса.

Только тогда он повернулся, чтобы посмотреть на меня, и я увидел, что это был я сам.

"Нет!" Я ударил рукой по полу. "Нет, я не буду!"

Видение исчезло, и я почувствовал знакомую боль за глазами.

Nusuq.

Я откинулся на корточки.

Тень нависла надо мной. Я взглянул на нее, и мне показалось, что у меня двоится в глазах. Одним глазом я видел тень, чудовище, уничтожившее сьельсинов в том самом зале. Другим