мир потемнел. Остались только эти глаза, похожие на лампы, незатухающие, безжалостные. Я умирал, умирал...

Нет!

С моим последним, отчаянным вздохом я увидел широту времени, увидел Наблюдателя, растянувшегося поперек многообразных потенциалов, как змея, раскинувшегося поперек самого времени, чтобы задушить меня. Но плоскости времени были подобны страницам книги, как сложенные вместе стеклянные панели, - Ушара был лучом света, сияющим сквозь них. Мне оставалось только выбрать, разорвать временное пересечение, которое она растягивала, чтобы сломать ее, рассеять ее сияние, как призма рассеивает свет.

Я выбрал, разрушил призматическую реальность вокруг нас, расколол само время, сквозь которое она плыла.

Эффект был мгновенным, как выключение света.

Наблюдатель зарычала, отшатнулась, убрала руку из нашего временного пространства.

Я падал, кувыркаясь в прозрачном ночном воздухе. У меня не было ни репульсорной сбруи, ни парашюта, я не видел ирчтани, летящего ко мне на помощь. У меня вырвался крик, и пустыня устремилась вверх, чтобы обнять меня в последний раз. Бесчисленные Адрианы пронеслись по воздуху, все они были сброшены раненым богом. Я видел, как они ударялись о камень, песок, умирали один за другим там, где ударялись о землю.

Можно услышать истории о людях, которые выживают после таких падений, о людях, которые падают с самолетов или звездолетов и приземляются невредимыми, уходя без каких-либо видимых повреждений. Такие чудеса становятся возможными благодаря простой случайности: каким-то свойствам земли, на которую они приземляются, каким-то причудам механики тела.

Я увидел одного такого Адриана, выбрал его путь и, кувыркаясь, ударился о землю. При падении я ударился о край дюны - одного из выступов, окружавших раскопки, его крутой склон, обращенный к руинам, удерживался на месте статическими уплотнителями. Я покатился по ней, проскользил, наверное, полсотни футов, пока не оказался на дне раскопа. Моя грудь вздымалась, и долгое мгновение я просто лежал на спине, глядя в небо.

Я ранил бога.

Я перекатился на бок и поморщился, когда песок заполнил порез на моей левой ладони. Сунув меч в карман, я включил наручный терминал. "Нима!" Я почти взревел. "Альбе! Анназ! Кассандра! Кто-нибудь? Это Марло, вы меня слышите?"

Меня встретило шипение помех, и я поспешил вверх по склону.

"Кто-нибудь меня слышит? Это Адриан Марло! Повторяю!" Я снова посмотрел на Mensa и ночное небо. Наблюдатель исчез, но я знал, что он не умер. Я должен был добраться до лагеря, до "Реи". Я должен был зарядить орудие "Персея".

Если я прав - если я действительно причинил вред существу, - был шанс, что я смогу подняться обратно по склону и пройти через лагерь к посадочной площадке. Но где была Кассандра?

Я на мгновение задержался на тропинке, разрываясь между лагерем и поворотом назад. Долго ждать было нельзя. Моя сила ранила Наблюдателя, но я не мог знать, как долго чудовище будет зализывать свои раны.

В конце концов я собрался и, повернувшись, двинулся вверх по склону. Сабрата дрожала подо мной, сотрясаясь до самых каменных основ. Дважды я падал и ударялся коленом, поскальзываясь на посыпанных песком камнях. Звуки далекой стрельбы, лязг мечей и вой нахуте - все это доносилось сверху вниз по склону.

"Лорд Марло?"

Сначала я подумал, что голос доносится из моего наручного терминала, и остановился, чтобы позвать его.

"Лорд Марло!"

Из затененной двери в одну из боковых камер, узкого проема, наполовину засыпанного песком, на меня смотрело мужское лицо.

Я бросился к нему и увидел, что он одет в пустынный камуфляж людей Гастона. Он протянул руку, чтобы взять меня за плечо. "Я должен вернуться на посадочную площадку!" почти закричал я, когда он и двое других втащили меня внутрь. "Чудовище, убившее доктора Манна! Оно здесь! Я видел его!"

Но вся моя маниакальная болтовня была заглушена.

В следующее мгновение кто-то налетел на меня, крепко обхватив руками за шею.

"Абба!" Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать происходящее.

Мои собственные руки рефлекторно поднялись, но не сомкнулись вокруг обнимавшей меня женщины. Мой рот открылся, но прошло мгновение, прежде чем слова вырвались наружу. "Я ..." Я сглотнул. "Кассандра?" Мои руки наконец сомкнулись.

Только тогда я по-настоящему осознал, что думал, что больше никогда ее не увижу.

"Что с тобой случилось?" - спросила она, прижавшись лицом к моей шее. "Я думала, что ты прямо за мной".

Нежно я держал ее на расстоянии вытянутой руки, изучая драгоценное лицо. "Ты не пострадала?"

"Не больше, чем была", - сказала она. "Со мной все будет в порядке, я… что случилось?"

"Наблюдатель", - сказал я, поднимая глаза. "Я только что сбежал".

"Наблюдатель?" Ее глаза блестели в полумраке. В ее тоне слышался страх. Только она одна из всех людей на Сабрате видела Наблюдателя Ушару - если не считать Гаиску, который, во всяком случае, не был человеком.

"Что же нам делать?" раздался новый голос, и, оглянувшись, я увидел изможденного человека в коричневой одежде, сидящего на обломке камня. Это был Тайбер Валерьев, выглядевший как человек, избитый ворами в переулках какого-то темного города. Он обнял себя за плечи, и я не сомневался, что в ту ночь он сам видел ужасы.

Когда я повернулся к нему лицом, в поле зрения попала остальная часть помещения. Большая его часть была разрушена, и раскрошившиеся блоки и глыбы зеленого камня усеивали разрушенный пол. В углах комнаты огромными кучами лежал песок, нанесенный непрекращающимся ветром. Здесь сгрудились около двух десятков мужчин и женщин - солдаты в домотканых плащах и пустынном камуфляже, рабочие из команды Валерьева. Одна женщина была одета в полосатую пижаму. Другой мужчина вообще был без рубашки, но сжимал плазменную винтовку так, словно это было одеяло.

"Вы не можете оставаться здесь", - сказал я. "В руинах находятся сьельсины". Я не стал добавлять, что на самом деле все гораздо хуже. Эти бедные люди были достаточно напуганы и без знания об Ушаре. "Уведите этих людей в пустыню, как можно дальше от лагеря. Уходите сейчас же!"

"Куда?" - спросила одна из женщин, вставая. "Автопарк сгорел! Они разбили наши флайеры! Наши споттеры!"

"Просто уходите!" почти закричал я. "Я пошлю кого-нибудь найти вас… после".

"Что вы собираетесь делать?" - спросил Тайбер Валерьев.

Я не сразу ответил. Снаружи доносились звуки выстрелов. Некоторые из защитников Гастона нашли врага - или были найдены им. Я прислушался, склонив голову набок.

"Что вы собираетесь делать?" - снова спросил Валерьев.

"То, ради чего я сюда пришел", - ответил я.

 

ГЛАВА 25

РАМАНТАНУ

"Что вы пришли сюда делать?" спросил Валерьев, повторив мои слова