Шеф, не ожидавший ничего подобного, некоторое времярастерянно молчал, а потом погасил свой красный глаз.

Однако радовалась Варвара недолго — через три секунды онвозник на пороге своего кабинета.

— Вы что, рехнулись? — спросил он подозрительно. — Где Лара?Где Лара, я вас спрашиваю?!

Как будто он не мог ни секунды оставаться наедине с Варваройи практически за себя не отвечал.

— Я точно не знаю, — сказала Варвара, — я вернулась изуправления делами, а ее нет.

— Ну так найдите ее! — в изнеможении закричал шеф. — Сию жеминуту, вы слышите?! Я… не могу работать. Я не могу работать с вами!!

«Я тоже, — хотелось сказать Варваре. — Я тоже не могуработать. Я не стану с тобой больше работать, потому что ты истерик, слизняк,слабак и жулик! Я пойду к Арсению Троепольскому и стану переводить интересныетексты, и он будет меня повышать, и им всем я стану нужна, и никто из них и неподумает вытирать об меня ноги просто потому, что они начальники, а ясекретарша. Я малодушная, слабая и неуверенная в себе. Бабушка Настя всегдаговорила — „беда с девкой“, то есть со мной. Никуда я не пойду, и ни на что яне решусь, и никогда не воспользуюсь кусочком плотного шероховатого картона, накотором угловатым мальчишеским почерком выведен номер мобильного телефона. Будусидеть на этом кресле, трястись от страха, выслушивать оскорбления от тебя итвоих дворняжек — Лары и Лады, — подавать тебе кофе, кланяться в пояс — каквсегда. Конечно, если не окажется, что ты убийца. Как узнать, кто убийца? Какузнать, где кредитная карточка с полумиллионом франков?!»

Шеф убрался за свою дверь, и в приемной показался ИгнатБражников.

— Ты на месте? — удивился он. — А говорили, что заболела!

— Это вчера я болела. Сегодня выздоровела.

— А чего в очках?

— Ударилась об дверь, — мрачно проинформировала Варвара, —шла-шла и ударилась. Что тебе, Игнат?

— Я просто так, — сказал он растерянно, — зашел просто…Зайцев сказал, что таможню в управлении делами взяли на контроль.

— Взяли, — согласилась Варвара и вдруг добавила, отвечаясвоим трудным мыслям, а вовсе не Игнату. — Кто же тогда его открыл, это чертовоокно?..

— Какое окно?

Варвара вздохнула.

— Когда у шефа в кабинете помер посетитель, а я вошла, окнобыло открыто. Кто его открыл? И зачем?!

— А-а! — обрадовался Игнат. — Это ты про труп!

— Про труп.

— Так его твой шеф и открыл, — сообщил Игнат радостно, — явидел.

— Как… видел? — опешила Варвара.

— В свое окно, — гордо сказал Игнат, — я весь день на местесидел, на улицу смотрел, программа у меня не шла, и видел, как твой шеф наподоконнике стоял и раму дергал. Я еще подумал — чего это его понесло окнооткрывать, кондиционеры у вас сдохли, что ли?

— Шеф на подоконнике стоял?! — вскрикнула Варвара.

— Стоял, — подтвердил Игнат, — а что? Это имеет какое-тозначение?

Это имело огромное значение, но она не могла сказать об этомИгнату.

Шеф на подоконнике — это невозможно себе представить, но вратьБражникову не было никакого резона.

Окно открыл шеф — и что дальше? Она была уверена, что кактолько узнает, кто открыл окно, узнает и все остальное, но теперь, кажется, всезапуталось еще больше.

— Ты… точно видел?

— Точно. А что такое-то? Покойник ожил?

— Да не ожил! — с досадой сказала Варвара. — Я просто…думаю. Не каждый день в кабинете у шефа кто-то помирает.

— Это шеф его прикончил, точно, — заговорщицки прошепталИгнат, — я тебе давно говорил, а ты мне не верила.

Варваре до смерти хотелось рассказать кому-нибудь о своихподозрениях и страхах, и Игнат в данный момент выглядел наиболее подходящейкандидатурой. Она даже рот открыла и придвинулась к нему поближе вместе сосвоим стулом, но тут в приемную ввалилась Владислава, нагруженная пакетами,пакетиками и сверточками.

— Привет! — провозгласила она сексуально хриплым голосом. —Что это за очки? Ты новые купила, да?

— Нет, — ответила Варвара, а Игнат подскочил как ужаленный иметнулся к выходу. Варвара пожалела, что она не может метнуться вместе с ним. —Просто у меня под глазом синяк.

— Как интересно! — выдохнула Владислава и пристроила своипакетики на Варварины бумаги. — А шефуля? На месте?

— На месте.

— Добрый?

— Злой.

— Ты его уже вывела из себя? — скорее констатировала, чемспросила, Владислава и уронила в кресло короткую шубку. — Сейчас мы егопокормим, и он подобреет.

Варвара поднялась, взяла легчайшую надушенную шубку иповесила в шкаф.

Игнат видел, как шеф открывал окно. Все правильно, окнакомпьютерного отдела как раз напротив их окон, приемную и кабинет видноотлично. Зачем шефу понадобилось открывать окно?! Даже когда совсем недавноспециальная оконная служба висела в своих люльках на наружной стене и мыла квесне все окна, никому в голову не пришло их открывать. Их помыли снаружи, апотом изнутри, только и всего.

Зачем шеф его открыл?!

Он открыл окно, оставил Петра Борисовича мерзнуть занеработающим компьютером и ушел неизвестно куда, потому что в юридическойслужбе он не был. Вдобавок он еще зачем-то наврал Варваре, что ушел именно кюристам.

Возможно, про юристов он наврал потому, что в этом случаеего трудно было проверить. К юристам никто и никогда не обращался «просто так»,и никто с ними не дружил. Кроме того, шеф абсолютно уверен, что его секретаршатупа и запугана, а юристы — птицы высокого полета, каста браминов, и Варвара непосмеет к ним сунуться.

Варвара сунулась. Шеф к ним не приходил.

Варвара выбралась из-за стола и подошла к альпийской фиалке.Фиалка была равнодушной и прекрасной.

А если Петр Борисович умер до того, как шеф ушел неизвестнокуда? Шеф убил его — или не убил, а тот сам по себе умер — и ушел, чтобыВарвара нашла труп первой? Такое может быть?

Да. Вполне.

Тогда что за шум она слышала из приемной? Именно на этот шумона вбежала в кабинет и нашла труп Петра Борисовича! Если он к тому времени ужедавно умер, значит, не мог скакать по кабинету и не мог свалиться со стула, какона решила поначалу.