Варвара перевела дух, исподлобья посмотрела в чистый ипросторный вестибюль, отдыхавший за тонированным стеклом, и ринулась вперед,сжимая в кармане карточку метро. Ринулась так отчаянно, что чуть было нестукнулась лбом в неторопливые раздвижные двери.

— Добрый вечер. Вы в какую квартиру?

Варвара стиснула и разжала зубы.

— Я к Ивану Берсеневу. Номера квартиры я не помню. Не знаю,— поправилась она. — Вы не могли бы…

Самое трудное было сказано, и она замолчала, переводя дух.

— Одну минуточку, — вежливо проговорил охранник и нажалкакие-то кнопки на сложном пульте. Пульт тоненько загудел.

Скорее всего, его нет дома. Конечно же, его нет дома! С чегоона взяла, что владельцы замков возвращаются домой сразу после работы, как всепростые смертные, и ужинают, и думают о делах, и пьют чай, и смотрят телевизор.Конечно же, он отдыхает от тяжких дневных трудов с прекрасной феей вкаком-нибудь «уютном местечке» типа «гнездышка ржанки», и ему весело с ней, ион вовсе не думает, что побитая и несчастная Варвара приползла к его порогу,чтобы просить о помощи!..

— Да, — сухо сказал пульт голосом Ивана Берсенева.

— Иван Александрович, к вам… — охранник вопросительнопосмотрел на перепуганную посетительницу.

— Варвара Лаптева, — пролепетала та.

— Лаптева. Проводить?

После некоторой паузы, которая показалась Варваре вечной,Иван сказал все так же сухо:

— Да. Я встречу.

— Варвара?!

Она вздрогнула и оглянулась, чуть не свалившись с подиума,как тогда, в салоне мадам Монро.

По широким ступеням к ней поднималась… Лина Ахметова. Онаподнималась спокойно, как к себе домой, и улыбалась во весь рот. Варварапопятилась.

— Добрый вечер. Вы к нам? — Лина приветливо кивнулаохраннику, взяла Варвару под локоть сильной маленькой ручкой в черной перчатке.Звякнули ключи, негромкий запах заморских духов наплыл на Варвару, и она вдругподумала, что сейчас упадет в обморок. Просто так, возьмет и упадет.

— Если бы вы сказали, что собираетесь к нам, я бы васподвезла, — продолжала Лина сердечно и потянула ее в глубь сверкающего рая,туда, где за колоннами из темного мрамора угадывался лифт.

Варвара не собиралась «к ним», Варвара собиралась к ИвануБерсеневу и теперь не знала, как ей сбежать. Лифт был совсем близко, и путь котступлению почти отрезан.

Уверенной рукой Лина нажала последнюю из немногочисленныхкнопок, двери закрылись с приятным звуком, и лифт поехал.

— Устала, — сказала Лина и посмотрела на себя в зеркало, —ужасно. Сегодня не день, а безумие.

Она заправила за ухо иссиня-черную прядь и, закинув голову,посмотрела на Варвару. Варвара была раза в два больше нее.

— Как ваш шеф? Выяснили, куда он ходил?

Кровь молотила в виски, щеки предательски наливалисьпунцовым цветом, глаза под очками ничего не видели от слез.

Она должна бежать. Хоть в окно. Хоть в мусоропровод. Хоть вводосточную трубу.

Зачем она приехала сюда, зачем?! Что она выдумала?! Развекто-нибудь сможет ей помочь, тем более Иван Берсенев?! Что может оправдать еепоявление в этом доме, в этом лифте, в обществе этой милой, уставшей и такойуверенной в себе женщины?!

Кретинка, дура!..

Лифт остановился, разошлись блестящие двери, и Варвараувидела Ивана. Он полусидел на подоконнике, скрестив в щиколотках босые ноги.Дверь в его чертоги была распахнута настежь.

— Привет, — сказал он и заглянул Варваре за спину, — Лина,добрый вечер.

— Добрый вечер, — отозвалась Лина. Варвара посторонилась,давая ей дорогу. — Мы внизу встретились.

— Я только на одну минуту, — скороговоркой выпалила Варвара,— мне сумка моя нужна…

— Извините меня, — Лина улыбнулась, — я пойду. Я что-тоустала сегодня. Увидимся, Варвара.

В полном смятении чувств, если только у нее осталиськакие-то чувства, как в замедленном кино Варвара увидела, что Линаповорачивается к ним спиной и неслышно идет по ковру, и пропадает за поворотом,и звенят ключи, и лает собака, и кто-то вопит радостным юношеским басом: «Мамапришла!»

— Ну что? — спросил Иван совсем рядом. — Вынести тебе сумкусюда или ты все-таки зайдешь?

Варвара открыла и закрыла рот.

Тогда решительной рукой он взял ее за кисть и потащил в своюквартиру. Варвара не успевала переставлять ноги, вот как он ее тащил! Грохнула,закрываясь, обманчиво-легкомысленная дверь, и она снова оказалась в герцогскихпокоях. Ах нет, пардон, в королевских чертогах.

Вечернее солнце до краев наливало чертоги золотым и желтым.На драгоценном паркете лежали веселые солнечные пятна. В кресле, где тогдапряталась от несправедливости жизни Варвара, валялся пузатый портфель. Настойке дымилась большая чашка чая, еще были сложенная пополам газета, часы,надкушенное яблоко и кипа каких-то растрепанных бумаг.

Варвара судорожно сглотнула.

— Можно, я заберу свою сумку?

— Можно, — ответил Иван угрюмо. — Я сейчас принесу. АннаСеменовна убрала ее в гардеробную. Или, может, чаю выпьешь?

— Нет! — вскрикнула Варвара. — Нет, спасибо!

Он пожал необъятными плечами. Майка на этот раз была белой,и плечи казались еще шире.

Пока его не было, Варвара топталась на паркете, тоскливорассматривала собственные грязные следы и знала, что теперь-то уж точно все,все пропало!.. Навсегда.

Как будто могло быть иначе.

— На. Вот твоя сумка.

— Спасибо! — она прижала сумку к груди. — Спасибо большое! Япрошу прощения за беспокойство! Я бы позвонила, но у меня нет номера вашеготелефона. Если я нарушила ваши планы, еще раз извините меня, пожалуйста!..

Она выйдет из его дома, дойдет до моста и утопится. Такбудет лучше всего.

— Да ничего, ничего, — он несколько удивился, — не былоникаких планов.

Она была совершенно пунцовой, и ему показалось даже, что онаплачет за стеклами очков.

— Подожди.

— Что?!

— Подожди.

Неожиданно он сдернул с нее очки и уставился в лицо, оченьблизко. Варвара отшатнулась и закрыла глаза.