На основании суждений, высказанных в ходе совещания под председательством С. Ю. Витте в конце января 1906 г., была подготовлена Инструкция военным и гражданским властям по принятию мер для противодействия беспорядкам среди населения, намечена дислокация войск «соответственно внутренним потребностям империи», оговорены меры «большей согласованности действий военных и гражданских властей при призыве к действию вооруженных сил»[532].

Столь же суровы были распоряжения П. Н. Дурново по конкретным случаям. Так, 7 марта 1906 г. телеграфирует тамбовскому губернатору Б. М. Янушкевичу: «Прошу Вас принять самые решительные меры к тому, чтобы в имении Балыклей Кирсановского уезда княгини Шаховской была совершенно устранена опасность насилий со стороны крестьян против владелицы при посеве яровых хлебов и других полевых работах. Крестьяне на днях были в Петербурге и предъявили княгине требования продать им всю землю, чего княгиня не хочет. Необходимо при малейшей попытке распорядиться так, чтобы в той местности надолго никаких беспорядков не возникало. По исполнении благоволите уведомить»[533].

17 марта 1906 г. приказывает и. д. симбирского губернатора Л. В. Яшвилю: «Настоятельно прошу принять самые решительные меры к подавлению беспорядков и своеволий крестьян. Революционные агитаторы, как это было многократно указано, должны быть посажены в тюрьму»[534].

Вместе с тем П. Н. Дурново видел, что «влияние революционных подстрекателей, в числе коих обнаружено большое число учителей и других близко стоящих к населению лиц, распространяется неудержимо, не встречая никаких препятствий, кроме воздействия войска и стражи». Однако, не сомневался он, «войско и полиция не обеспечат имущество от насилий и поджогов».

В борьбе с революцией следует опереться на население, «подавляющее большинство, вся огромная масса» которого «искренне и всецело стоит за порядок и за законную деятельность законных властей», и только отсутствие надлежащей организации и, в силу этого, сплоченности и единства действий» не позволяет «дать надлежащий отпор агитационному натиску представителей смуты и разрушения».

«Без энергичной и твердой поддержки со стороны самого общества», полагал П. Н. Дурново, успех правительственной деятельности может «оказаться несоответствующим затраченным силам. Необходимо, чтобы само население усвоило себе ясное представление о всех мероприятиях правительства и сознательно пошло им навстречу».

Рассчитывая, что «призыв лучших местных деятелей к содействию Правительству в деле умиротворения крестьянского населения, быть может, принесет благие результаты, поможет отвлечь крестьян с того пагубного пути, по которому их ведет революционная пропаганда», П. Н. Дурново счел целесообразным создать в губернских и уездных городах особые комитеты «из лиц, пользующихся общественным доверием, которые бы добровольно приняли на себя трудную задачу путем разъяснений и толкований в личных беседах с крестьянами направить их к уразумению точного смысла манифестов 17 октября и 3 ноября» 1905 г.

Надеялся, что комитеты смогут «оценить» личный состав сельских властей (старост, старшин, писарей), сумеют «разъяснить крестьянам истинное значение волнующего их земельного вопроса».

Предупреждая губернаторов, что весной 1906 г. «крестьяне, частью действуя по указаниям революционеров, а частью в расчете на безнаказанность, намерены приступить к повсеместному захвату не принадлежащих им земель, П. Н. Дурново предложил им «теперь же приступить к организации особых губернских и уездных комитетов» под председательством губернаторов и уездных предводителей дворянства.

Четко были сформулированы задачи комитетов: немедленное ознакомление населения «с сущностью манифестов 17 октября и 3 ноября»[535]; разъяснение предпринятых правительством мер по улучшению крестьянского землевладения, разъяснение всех последующих законов и распоряжений, находящихся в непосредственной связи с земельным устройством крестьян.

Рекомендовались и способы: устные беседы, собрания, публичные чтения, издание брошюр и воззваний; предупредительные меры против грабежей и захватов земель.

Губернаторы обязывались следить за направлением деятельности комитетов и предупреждались: никакого насилия над населением, не возбуждать национальную рознь, не подстрекать к погромам и побоищам.

В заключение П. Н. Дурново обещал особые суммы в распоряжение губернаторов для покрытия комитетских расходов[536].

Признавая малоземелье крестьян (как факт, а не как основную причину аграрных волнений) и отмечая значительное обострение земельного вопроса «в целом ряде местностей за последние годы», П. Н. Дурново считал необходимым оказать крестьянам помощь «для увеличения земельных владений» и «для окончательного хозяйственного устройства»[537].

Это определило его позицию в заседании Совета министров при обсуждении представления военного министра «О предоставлении войскам Астраханскому, Оренбургскому и Уральскому в вечное их пользование всех отведенных им земель в бесспорных их границах и рыбных ловель с сохранением в силе установленных действующими законами ограничений в пользовании недрами земель». Военный министр внес это представление на рассмотрение Совета министров исполняя высочайшее повеление. Министры юстиции и финансов, главноуправляющий ЗиЗ согласились, однако П. Н. Дурново признал «укрепление прав на землю» за казаками «несвоевременным»: желательно «связать укрепление за казаками земель с удовлетворением потребности в земле малоземельных и безземельных крестьян внутренних губерний и устройства быта проживающих в границах войсковой территории иногородних лиц». Обратил он внимание коллег и на то, что укрепление «послужило бы поводом к ходатайствам о распространении таковых же прав и на другие войска, между тем как земельные отношения некоторых из них с соседним населением еще далеко не сложились». В результате Совет министров заключил, что вопрос подлежит «рассмотрению в законодательном порядке»[538].