Белый обвёл взглядом меня с Элни и вздохнув продолжил:

– Во-вторых, все наши гости принадлежат нашему миру, нам известно, что от них ожидать. Да, это другие народы, другая культура, другие ценности, но они из нашего мира. Чего нельзя сказать о твоей спутнице, и о спутнике, кстати, тоже. Ведь ваш народ тоже когда-то пришёл из другого мира, так ведь, Элни?

Фирь лишь мрачно кивнул, ему явно не нравилось в подземелье, а урчание в его животе говорило о том, что скоро он перестанет быть тихим и начнёт выть от голода.

– А ты, Асфири, объявила это при всех на Ристалище. Поэтому он растерялся, сглупил.

Тигрица потупилась и сердито шмыгнула носом. Хотя чего тут расстраиваться? Откуда она могла знать, что это так повернётся? Интересно, а если бы не сказала, может, Эбайдин бы поступил по-другому?

– И, в-третьих, Асфири, – продолжил Натор. – Подумай хорошенько, что могло так испугать Эбайдина, что он посадил в темницу гостей Сидиена, не дав им даже напиться по обычаю? Подумай хорошо и скажи мне, что ты решила.

Асфири наморщила лоб, я тихо радовалась, что белому удалось отвлечь её от гнева, очень уж грозно она выглядела, крушащая стены. Наконец, выражение её лица изменилось, оно просветлело, и тигрица буквально подскочила на месте:

– Синий тигр! Я нашла Синего тигра!

Подруга замерла в дурацкой позе, а Натор снисходительно улыбнулся:

– Нет. Конечно, нет. Будь она Синим, я бы сразу это почувствовал. И Эбайдин тоже. Но другие, они не наделены такой силой. Даше не обязательно быть Синим тигром, чтобы другие в это поверили. Вы появились слишком таинственно, слишком внезапно. И твои странные одежды, Даша, цвет штанов. Ты диковинка, а слухи рождаются быстро. Ты и сама это хорошо знаешь, я вижу, – Натор кивнул, подтверждая, что уловил мои мысли. – Трон принца и так шатается, а ты можешь добавить ему амплитуду. Этого он и испугался, я полагаю. Поэтому, Асфири, я и сказал, что он боится потерять власть, подвести всех окончательно. Он дал народу почувствовать вкус свободы, и если раньше никто из тигров и помыслить бы не мог о том, чтобы свергнуть владыку, то теперь от тигров можно ожидать чего угодно.

Асфири опять села на землю и схватилась руками за голову.

– Боги, как же всё сложно! Я даже и не могла подумать…

В камере воцарилось молчание. Мы все обдумывали сказанное и пытались понять какова глубина той клоаки, в которую мы попали. Мне так она показалась бездной. Но, может быть, когда наступит ночь, Эстэриол придёт и вытащит нас? Боги, вот бы так и было! Теперь надежда лишь на него! А я так хочу ему всё рассказать! Да плевать даже на свободу, лишь бы он был рядом! А за окном уже почти стемнело, уже скоро…

– А ты-то тут за что? – послышался голосок фиря.

– За то же, за что и вы, – невесело усмехнулся Натор, – Эбайдин испугался, что я хочу предать его. Глупый, я ведь пытался ему помочь! Я просил у него отпустить меня, чтобы уйти на поиски Хартхора, белого тигра, который покинул Сидиен несколько лет назад. А когда он не отпустил, я начал подбивать народ, чтобы они вызвались это сделать вместо меня. Хартхор, знавший Филарэна ещё тигрёнком, мог помочь навести порядок и вернуть симпатии народа Эбайдину. Но он решил, что я строю заговор против него. Мальчишка, какой же он ещё мальчишка…

Я сочувственно поглядела на него. Не всё так просто, как я думала. Раньше мне казалось, что тигриное государство, это идеальный мирок, где все живут в мире и гармонии, а теперь оказалось, что и здесь сплошь интриги и конфликты.

Асфири, как почувствовав мою печаль, опять разъярилась, подскочила не в силах удержать впечатления в себе и со всей дури ударила стену.

А стена, под следами тысяч и тысяч ударов узников темницы просела и обрушилась, как картонная, образуя узкий проход куда-то во тьму…

– Вот те и раз, – заключил фирь в гробовом молчании под звуки осыпающегося песка.

Из тёмного прохода повеяло холодным затхлым воздухом. Я возблагодарила всех богов за то, что Натор усыпил нашего стража! Прямо всех по очереди, кого помнила, даже Муртока приплела зачем-то! Видимо, от радости. Но друзья не спешили туда заходить. Тигры, молча, вглядывались в темноту, а фирь забился в уголок решётки подальше. Да уж, он ведь не гном, вряд ли фирей может соблазнить такой каменный мешок.

Я тоже подошла к открывшемуся проходу. Не видно ни зги, но, судя по далёкому завыванию ветра, пещера была очень большой и глубокой.

Асфири неуверенно проговорила:

– Я думаю, нам стоит попробовать, как думаешь, Натор? Я понятия не имею, что Эбайдин может мне приготовить, но как-то совсем не хочется проверять! Раз уж у нас такой бардак в государстве, я лучше, правда, куда-нибудь сбегу, чем терпеть этот кошмар!

– На твоём месте я бы не рисковал, Асфири, – тихо ответил белый, – мы понятия не имеем, куда ведёт этот ход и есть ли на другом конце выход. Войдя туда, мы можем все вместе подписать себе смертный приговор.

Я прислушалась к далёким звукам в пещере. Ветер что-то шептал. Премудрый Сифирус, ведь я могу попытаться понять его! Я же теперь владею магией! Я прислушалась сначала к себе, а потом к ветру, оттеснив друзей от прохода. Холодный ветерок замер, а затем из чрева пещеры тихо повело чистым морозным воздухом. Он обнял меня, как разгорячённый любовник залез под рубашку, а потом будто впитался в тело, обняв своим холодом каждую мышцу и косточку. И при этом мне было тепло и хорошо. Я не слышала, что шептал ветер, но я точно почувствовала, чего он от меня хочет.

– Мне туда… – бесцветным голосом проговорила я, ещё не сбросив своей сосредоточенности.

– Даша, ты уверенна? Может, Натор на самом деле прав? – Асфири поёжилась, к ней подскочил Элни, молчаливо поддерживая её предложение.

– Нет, – ответила я, продолжая слушать ветер. – Мне нужно идти туда, я знаю.

– Знаете, друзья, – задумчиво проговорил Натор, – будь я обычным тигром, я бы сказал, что это безумие! И лучше бы нам сидеть на месте, потому что за побег нас накажут ещё строже. Но я маг, и не верю в совпадения. Этот проход ждал тебя, Даша, он бы не открылся ТАК явно без воли богов. Поэтому нам нужно спешить, пока другие стражники не сбежались на грохот.

Он взмахнул рукой, выпуская соль поярче, и тот поплыл в тёмный проход, освещая дорогу. Я первая шагнула за ним, всё ещё ведомая ветром, за мной нехотя последовала Асфири, с цепляющимся за неё фирем. Натор зашёл последним. Я даже не оборачивалась, находясь в своём непонятном трансе, но знала, что он набросил иллюзию на разлом в стене, чтобы та выглядела целой.

Меня не волновали мысли о том, как я могу видеть, что он делает, откуда я это знаю. Так же как и мысли об Эстэриоле, который будет нас искать. Сейчас я чувствовала, что мне нужно быть там – в пещере. А Эстэриолу всё равно нечего делать в темнице. Он нагонит нас на выходе, уверена.

Проход был узким, часто приходилось протискиваться боком и пригибаться под нависшими над головой каменными глыбами. Но пол был ровным, что говорило о том, что когда-то эта пещера была отчасти рукотворной. Дорога шла под уклон, мы всё глубже погружались во чрево горы, на которой стоял замок Сидиена, и если бы не моя целеустремлённость, друзья бы уже давно повернули назад. Было похоже, что выхода отсюда нет.