Дот была как раз на середине лестницы, когда в дверь позвонили. Такая переливчатая трель, возвещающая, что гость уже на пороге. Смутные очертания мужского силуэта за дверным стеклом: высокий, худощавый, темноволосый. Дот направилась к парадной двери, открыла ее, отступила шаг в сторону, пропуская гостя в холл и замерла на месте.

– Чего тебе надо, Уолли? Если ты пришел извиниться за свое непотребное поведение на прошлой неделе, то теперь уже поздно просить прощения. Ты же прекрасно видел, что я напилась как сапожник! Видел, но повел себя как самый настоящий подлец! Причем не только по отношению ко мне, но и к Барбаре тоже!

Дот с угрожающим видом скрестила руки на груди. Краска ударила в лицо, и ее всю затрясло от возмущения, когда она вспомнила, как он привлек ее к себе и прижался губами к ее рту. Да как он смел целовать ее?

Уолли уставился на Дот немигающим взглядом, но не отвел глаза в сторону.

– Вообще-то, Дот…

Уолли не успел закончить то, что хотел сказать, ибо в этот момент за спиной Дот выросла фигура ее отца. Он распахнул парадную дверь во всю ширь.

– А вот и ты, Уолли! Проходи, сынок!

Сынок?! Неужели Уолли и есть тот таинственный гость, ради которого было столько суматохи?

Дот принципиально уселась как можно дальше от Уолли, насколько это позволяли размеры комнаты и конфигурация стола. Говорила она мало и все время ловила себя на мысли, что ей очень хочется оповестить всех собравшихся, как повел себя дражайший гость по отношению к ней, когда сам вызвался проводить ее домой. Но всякий раз она вовремя прикусывала язык. И все же он свинья! Самая настоящая свинья! Она молча наблюдала за тем, как он весело болтал с Ди, как ловко смастерил из салфетки куклу-марионетку и тут же водрузил ее на пальцы Ди и стал водить ими, то в одну, то в другую сторону. Дот смотрела, как он загребает пищу вилкой, словно лопатой, потом закладывает все это в рот и начинает тщательно пережевывать задними клыками, а передние зубы в это время некрасиво нависают над нижней губой. Отец подготовился к приему гостя на высшем уровне. Выглаженная рубашка с закатанными до локтя рукавами, волосы обильно смазаны бриллиантином и уложены волосок к волоску. Что еще больше разозлило Дот. С чего вдруг ее родители стелются перед таким типом, как Уолли? Видишь, как расфуфырились! Или они всерьез думают, что ее может завлечь такой парень, как он? У нее даже скулы свело от негодования при одной только мысли, что родители считают Уолли подходящей партией для нее. Дескать, он ей ровня! То есть они полагают, что ничего лучшего она в своей жизни не заслуживает, кроме этого Уолли Дея?

Между тем Уолли и Рег, переместившись к камину, с веселым смехом вспоминали всякие разные истории из тех времен, когда они трудились вместе. Вспомнили своего бригадира. Тот еще был типчик! Ни хрена не смыслил ни в какой работе! Потом помянули и владельца предприятия. Повезло малому! Родился с серебряной ложкой не только во рту, но и в заднице тоже!

Дот молча мыла посуду в раковине. У нее не было ни малейшего желания разговаривать с матерью, которая тем не менее умудрилась уже дважды ткнуть ее под ребра и напомнить:

– Будь с ним поприветливее.

Дот лишь молча сглотнула слюну, вспоминая о том, насколько приветливо повел себя с нею Уолли, когда ему выпал удобный случай.

Неожиданно в кухню зашел Уолли. В руках он держал две креманки.

– Ну, миссис Симпсон, вы и мастерица! Умеете приготовить такой заварной крем, что просто пальчики оближешь. И не жирный, именно то, что надо!

Он облизал свои губы, словно подтверждая, что крем действительно получился на славу.

– Надеюсь, ты не кривишь душою, Уолли! Хотя, если честно, то за свою жизнь я этого крема переготовила тонны!

Джоан издал кокетливый смешок, комплимент Уолли явно пришелся ей по душе.

Уолли остановился всего лишь в паре шагов от Дот, и на нее вдруг пахнуло его дешевым одеколоном. То ли дело Сол! От него всегда так изысканно пахло… запах дорогого мыла, натурального масла для волос, легкий аромат каких-то пряностей с горчинкой. В этом аромате было что-то опьяняющее. Иногда ей даже хотелось чихнуть, и она с трудом сдерживала себя, чтобы не потревожить сон своего возлюбленного, когда тот мирно посапывал в ее объятиях.

Она не могла дождаться, когда же наконец Уолли уберется восвояси. Но вот наконец родители благодушно проводили его чуть ли не до калитки.

– Что ж, все прошло хорошо! – констатировала Джоан, снимая парадную скатерть со стола и направляясь к раковине, чтобы замочить ее на ночь. Вначале скатерть должна хорошенько отмокнуть в холодной воде, а уж утром ее подвергнут кипячению и стирке. – Он славный парень. Правда, Рег?

– Очень славный. Я же тебе говорил!

– Ему мой крем понравился. Очень! И аппетит у него хороший…

Дот лишь молча перевела взгляд с матери на отца. Как так получилось, что ее Солу, который обращался с ней, как с королевой, называл ее леди Кловер, никогда не суждено было удостоиться столь радушного приема, который ее родители устроили Уоллесу, человеку, который не преминул воспользоваться первой же возможностью облапать ее, оказавшись в темном переулке. У этого козла нет ни манер, ни воспитания. И он, видите ли, славный парень! Нет, это было выше разумения Дот.

Едва только Уолли откланялся, как Дот побежала на встречу с Барбарой, о чем они договорились заранее. Барбара уже поджидала ее в конце Нэрроу-стрит. Вначале они просто прошвырнулись по району в поисках подходящего местечка, где можно было бы выпить чашечку кофе. Дот чувствовала себя немного неловко из-за того, что не сказала подруге о том, что к ним домой на ленч приходил Уолли. А с другой стороны, как прикажете ей преподнести эту новость? «Вот что, Барбара! Парень, которого ты любишь и которого я презираю всем сердцем, но за которого мои родители мечтают пристроить меня…» Не совсем подходящее начало! А потому лучше промолчать. Взявшись за руки, обе подруги дружно зашагали в ногу.

– Что слышно насчет работы на фабрике? – поинтересовалась Барбара.

– Да пока только сообщили, когда мне заступать на смену, – неопределенно пожала плечами Дот. – Надо постараться привести себя в норму за оставшиеся дни. Совсем я что-то расклеилась…

Впервые Дот честно призналась подруге, что далеко не все в ее жизни обстоит благополучно, и Барбара по достоинству оценила эту откровенность.

– Ты справишься! Не сомневаюсь в этом ни минуты, Дот. Я всегда считала тебя самой сильной девушкой на свете. Еще ни один парень не сумел заставить тебя плясать под его дудку. И с этим своим солдатиком ты когда-нибудь поквитаешься! Жопа с ручкой, вот он кто!

– Не смей называть его так! – возмутилась Дот, но невольно рассмеялась шутке подруги.

– Не понимаю, почему ты за него горой стоишь! Он ведь обошелся с тобой как самый последний мерзавец.

– Да знаю я, знаю! Однако виноват не только он один! – возразила Дот.