Мобильный в кармане вибрирует, и я достаю его.

«Прости, Раф, она у Калеба с третьего курса. Мне запретили кого-то покупать. Аукцион закончился. Они сейчас выйдут с ней. Я поговорю с Оливером и попытаюсь забрать Флор. Пока не высовывайся».

Всё внутри опускается, кровь отливает от висков, скатываясь ужасающими картинками по моим венам, и все разумные мысли и наставления вылетают из головы. Конечно, я должен был догадаться, что Мира подговорит Оли, чтобы тот не допустил Белча до аукциона, тем самым лишив, Флор хотя бы какой-то безопасности. Она знала, что Белч поделится со мной, до моих ушей дойдёт сегодняшнее событие, а я, идиот, решил ждать! Нет, Мира так сильно ненавидит Флор, хотя я не понимаю мотивов, но интуитивно чувствовал всё время, что она лишь ждёт, чтобы отыграться на ней. Тем самым показать мне, насколько она всесильна. Но почему? Я-то понятно – Мира не выносит моего происхождения, а Флор? Она тоже богата, красива, только юна и слаба против первой. Она её жертва! Жертва, чёрт возьми! Никогда, я не дам ей сотворить нечто страшное с этой бедной девочкой, ради потехи и поднятия авторитета! Она же на корню подорвёт всю психику Флор, превратит её в подобие призрака, и не дай бог, всё приведёт к самоубийству. С Беатой уже было, значит, Мира может пойти и не на такое, чтобы навсегда убрать своих жертв.

Белч сказал, что они должны выйти, и куда пойдут? В комнату Флор? Там он будет издеваться над ней?

Вылетаю на улицу. Алая пелена перед глазами. Громкая музыка и грохот басов доносятся из дома братства. Крики и улюлюканья.

– Нет… пожалуйста… я отдам тебе деньги… не надо, – разрываемая всхлипами дрожащая речь тихим знакомым плачем раздаётся откуда-то справа. Отталкиваясь, несусь в ту сторону и замечаю пару. Знакомая шавка Оливера тащит за собой Флор, упирающуюся ногами в землю.

Инстинкты срабатывают моментально. В голове бьётся только одна мысль: «помочь Флор, спасти её от насилия». С рычанием набрасываюсь на парня и, обхватив его талию, валю на землю.

– Ублюдок! – Выкрикивая, хватаю его за волосы и ударяю головой о траву.

– Раф!

– Нравится насилие, да? Так получай! – Калеб, вроде бы так его зовут, брыкается подо мной, а Флор визжит от страха. Ничего не чувствую, словно снова оказываюсь в грязных подворотнях Лондона, бью его носом о землю, он что-то хрипит. Не слышу. Кислорода не хватает, когда меня пытаются оттащить от парня. Он захлёбывается кровью, из-за разбитого носа.

– Раф, ты убьёшь его… не надо… умоляю тебя, – плачет Флор и тянет меня за талию, стаскивая с него. Но мне мало. Толкаю её рукой, отчего падает на траву, и подпрыгиваю, вставая, на ноги. Подхожу к корчащемуся парню, стонущему от боли.

– Насилия, хочешь? Держи, – со всей дури замахиваюсь и ударяю его по животу ногой.

– Думаешь, что заступиться за неё некому? – Кричу, снова ударяя его. Флор вновь ревёт и тянет меня за руку.

– Не надо, Рафаэль, не надо. Пойдём, нам надо бежать, они сейчас придут, – скулит она. Нет возможности остановиться. Наверное, всё, что я пережил здесь, всё, что увидел, познакомившись с новым витком жестокости, заставляет меня сорвать все ограничения и лупить козла по ногам, по рукам, куда придётся, пока он катается по земле.

– Раф!

Слышу приближающийся топот и чувствую тупой удар по голове, вызывающий резкую вспышку в сознании. Крики, маты и меня хватают за руки. Зрение мутнеет, но адреналина так много, что я дерусь. Бью кулаками по сидящему на мне парню, отбрасывая от себя. Затем ещё один применяет удушающий захват, и я нагибаюсь, перебрасывая его через себя.

Их много, слишком много. Кто-то попадает мне по скуле, разрывая губу до крови. Удар в живот, и я глотаю спёртый воздух, мощь нескольких тел придавливает меня к земле, заламывая руки. Меня бьют. По лицу. По телу. Мне больно. Да, больно, и я не могу подняться. Сколько бы у меня силы ни было, но когда тебя лупят сразу несколько крупных парней, то ты больше не можешь защищаться. Я не супергерой, а простой парень, считающий верным уберечь Флор, но сам попавший под кровавые удары парней.

Откашливаюсь кровью и сплёвываю её на землю. Меня поднимают и ставят на колени, удерживая так. Новый удар ногой по животу, и я корчусь от давления в лёгких. Тошнит. Всё кружится перед глазами. Виски адски пульсируют, глаза едва могу открыть.

– Сукин сын, – в меня кто-то плюёт, и по тону я вспоминаю, что уже слышал этот голос. Оливер.

– Отведите Калеба к медсестре, и пусть он напишет на него заявление. Посидит в камере сутки, а потом ещё получит. Где эта сука? – Рычит он, а затем слышу визг Флор, снова возвращающий меня к жизни.

– Отпусти её, – хриплю я, дёргаясь в руках парней. Хохот. Неприятный. Липкий. Жалкий. Сквозь мутные и скачущие картинки вижу, как Оливер удерживает хныкающую и бледную Флор, что-то шепчущую ему, наверное, умоляя, чтобы не трогали меня. Глупо так. Сам виноват.

– А вот теперь мы сделаем с ней то, что взбредёт нам в головы. Пустим по кругу, а ты будешь наблюдать, влюблённый мудак, – новый удар от парня слева по лицу. Голова дёргается, и вновь кровь собирается во рту.

– Ещё, давай, ещё его, – подначивает кто-то. Сжимаю пресс изо всех сил, чтобы дыхалка не сдохла раньше времени.

– Что здесь происходит? – Ледяной голос Миры, властительницы этого ада, как гром обрушивается на гогочущих парней, и они замолкают.

– Детка, ты только посмотри, кто решил влезть в наши развлечения, – приторно сладко тянет Оливер.

– Фу, какая гадость. Здесь жутко воняет. И из-за чего весь сыр-бор? Неужели, из-за тебя глупышка? – Едко выплёвывает слова Мира.

Приоткрываю глаза. Мира подходит к Флор и хватает её за подбородок, отчего девушка жмурится и сотрясается от страха в её руках.

– Мда, было бы из-за чего, – усмехается Мира, отпуская её.

– Он чуть Калеба не изуродовал, – делится с ней Оли.

– Ну, это меня не волнует, а вот то, что одна из участниц гонки за место в моём прекрасном и восхитительном сестринстве стала причиной отвратительного побоища, мне не нравится. Пошли все вон отсюда.

– Но, детка…

– Пусть они отпустят его, мы это решим сейчас же. Всё это касается глав братства и сестринства. Исчезли отсюда, живо, иначе мне придётся нарушить наш договор, Оливер.

Что происходит? Почему она это делает? Оливер кивает парням, меня отпускают, и я падаю на землю, снова откашливаясь и стирая сбитыми руками кровь с губ и носа.

– Ты меня в кого превращаешь, Мира? Этот ублюдок напал на моего друга из-за этой твари, – рычит Оливер, дёргая за руку Флор.

– А ты что здесь устроил? Прилюдное наказание? Только я имею право давать разрешение на это. Тем более ты держишь её, мою душу, и я предлагаю сделку. Думаю, Рафаэль сам хочет её предложить, чтобы избежать недоразумений. Ты и так превысил пребывание в отстойнике, милый, подумай, что будет теперь, – тише говорит Мира.