– Боже… господи, Рафаэль, ты обманул всех? Ты меня обманул? Если Мира узнает…

– Она в курсе. Поэтому издевается надо мной и относится ко мне, как к куску говна. И ты тоже можешь, ведь у меня нет вариантов, чтобы тебе помочь, понимаешь? Я не найду эти деньги, а влезать в долги – это ужасно. Я не буду этого делать больше никогда. Поверь мне, это вечное клеймо рабства. Прости меня, но я не знаю, что предпринять сейчас, – горько произношу и краем глаза замечаю, как Флор закрывает рот рукой, сотрясаясь от беззвучных рыданий.

– У Эрнеста находятся мои мама и младший брат. Мама работает на него, а брата он отправил в закрытую школу. Я связан по рукам и ногам, но что-то придумаю. Я должен это сделать, ради тебя и доброты, которую ты единственная подарила мне здесь. Хотя завтра всё изменится, и ты будешь видеть во мне только нищего урода, как и Мира. Я…

– Нет, что ты говоришь, Раф, нет, конечно, нет, – перебивая меня, Флор подлетает ко мне и присаживается на корточки в этом вульгарном облегающем платье, в которое её вырядила сука Мира.

– Просто я… мне страшно, у меня никого не было и… она… Оливер… я просто боюсь, прости меня, я боюсь за то, что они со мной сделают. У нас тоже нет таких денег, только на обучение, я не могу попросить их у мамы. А Белч? Он может помочь? Вдруг он готов одолжить мне такие деньги, а потом я где-нибудь их достану, – Флор смотрит на меня с нежностью и надеждой, хотя я понимаю какой ужас, ожидает её, если я не достану необходимую сумму.

– Не волнуйся, я решу всё, – улыбаться больно, губы снова трескаются, но я делаю это ради девочки, настолько юной и прекрасной, что любому было бы стыдно её подвести. Вот и мне тоже. Поглаживаю её мокрую от слёз щёку вспухшими и едва шевелящимися пальцами.

– Сними этот ужас, Флор, а я пока подумаю, что можно сделать. Отдыхай, сегодня, я обещаю, тебя никто не тронет. У меня есть прекрасный шанс, чтобы использовать его против Миры. Вряд ли она захочет, чтобы кто-то знал о вашем родстве. На него я и сделаю ставку.

– Думаешь, это сработает? – Шепчет она.

– Да. Я уверен, поэтому иди в ванную, а затем ложись спать. Всё будет хорошо, – заверяю её, хотя, возможно, обманываю. Но осталось всего десять минут, и я должен, обязан всеми силами бороться за то, чтобы сохранить у Флор то, что так отличает её от других.

Ожидаю, когда Флор отправится в ванную комнату и достаю мобильный. Экран разбился, но плевать, он работает.

«Мне нужно с тобой встретиться», – отправляю сообщение Мире.

Мира словно ждала этого. Конечно, ждала, она специально сделала всё, чтобы поймать меня и заставить работать на неё, стать её жалкой марионеткой. Но только вот у меня снова появился туз, и я его разыграю, чтобы спасти от насилия невинного ребёнка.

«Через пять минут. Моя спальня. Часы тикают против тебя, мон шер», – отвечает она.

Кое-как поднимаюсь со стула, испытывая жуткую боль во всём теле. Ничего. Это всего лишь малость того, о чём я знал и переживал. Сейчас главное – помочь Флор и заставить Миру саму решить ею же созданную проблему. Я заставлю её это сделать любым способом, а точнее, шантажом, который в фаворитах у любого слоя населения. Добираюсь до дома сестринства на университетском такси и вхожу в тёмный и тихий дом. Поднимаюсь на второй этаж и замечаю свет, исходящий из открытой двери одной из спален.

Когда я появляюсь на пороге комнаты Миры, она рассматривает две вешалки с платьями и переводит на меня взгляд.

– Ужасно выглядишь, мон шер. Надо же, оказывается, любовь не лечит, а я так верила в волшебное исцеление. Так верила, – наигранно сочувственно она качает головой, бросая наряды на кровать.

– Итак, чем обязана? Неужели, деньги нашёл? – С насмешкой добавляет она.

– Нет. Ты знаешь, что у меня их нет, и никогда не было, – сухо отзываюсь я, закрывая за собой дверь.

– Ой, какая жалость, а как же мой папа? Ничем не смог помочь?

– Я не собираюсь влезать в долги, тем более у меня есть предложение для тебя, – с отвращением оглядываю хрупкую фигуру в бордовых джинсах и светло-розовой свободной рубашке.

– М-м-м, предложение? Ты не в том положении, чтобы мне что-то предлагать, не так ли? Сколько там у нас осталось времени, мон шер? Ох, всего шесть минут, а счётчик тикает. Тик-так, тик-так, – боже, как она противна, вот такая, с наслаждением выговаривающая последние слова.

– Я верю, что где-то внутри тебя существует та девушка, которую видел в своей голове. Она заботлива, умеет сопереживать и помогать людям. Она никогда бы не позволила отдать в руки насильника свою сестру, потому что умеет чувствовать и забывать обиды, – спокойно произношу я и замечаю, как её глаза меняют цвет на более глубокий.

– Ты же другая, принцесса. Ты же можешь быть добрее, но считаешь, что это сделает тебя ничтожеством в их глазах. Неужели, тебе не наплевать на этих идиотов? Неужели, ты настолько боишься превратиться в настоящую сильную соперницу для них, не потеряв душу? – Делаю шаг к Мире. Она опускает взгляд и поджимает губы.

– Ты, что, действительно, думаешь, я такая? Ведь я последняя сука, я…

– Нет, – мягко перебивая её, дотрагиваюсь дёргающими пальцами до её щеки, и она поднимает голову ко мне.

– Нет, Мира, тебя заставили быть такой, чтобы защищать себя. Но разве стоит всё это жестокого отношения к своей родной крови?

– Флор рассказала? – Горько усмехаясь, она делает шаг назад, и я киваю.

– Я продолжаю верить в то, что ты можешь решить всё безболезненно для вас с ней. Эти деньги ничего не значат, а вот ваши отношения и родство намного важнее, чем всё остальное. Помоги ей, Мира. Найди вариант обмануть Оливера и обыграть всё так, чтобы её никто не тронул, – давлю на жалость, и мне кажется, это работает. Хотя внутри должен быть злым и настроенным агрессивно против Миры, но я выбрал другой способ воздействия на неё – призвать к ней настоящей. Мне бы хотелось, чтобы она поступила правильно. Для себя.

– Боже, мон шер, ты такой идиот. Считаешь, что этот спектакль заставит меня простить тебя за то, что ты набросился на Калеба и вынудил меня влезть в драку? Нет. Ну так что ты скажешь дальше? Не утруждай свой примитивный мозг, ты начнёшь требовать у меня заплатить за тебя, иначе поделишься информацией со всеми, да? Ну так вперёд. Мне плевать, – её неприятный смех раздаётся в безмолвной комнате. Идиот. В этой девушке нет ничего хорошего. Она состоит лишь из стервозности и желания уничтожать всех, не задумываясь о том, как они будут жить и будут ли, вообще.

Ярость, поднимающаяся из недр груди, вызывает желание врезать ей, но сжимаю кулаки, готовясь напасть.

– А я же хотел по-хорошему, – хмыкаю. – Тогда я сейчас же напишу пост на университетский сайт о том, что Флор твоя сестра, и ты мстишь ей за то, что твоя мать выбрала её, а не тебя. Да и кто захочет иметь такую паршивую дочь, как ты.

– Оу, угрозы, наконец-то. Вот из чего ты состоишь, мон шер. Но мне не страшно, это меня никак не коснётся. Сделай это, прошу тебя, унизь свою возлюбленную, глупый Ромео. И тогда все узнают, что её мать первоклассная шлюха, раздвигающая ноги перед каждым мужчиной, имеющим на счету миллион. Давай, мон шер, вперёд, а я буду наблюдать за тем, как всё обратится против этой идиотки. Ведь мой папа поступил разумно, выбросив на улицу эту стерву, считающую себя умной лишь потому, что имеет возможность беременеть. Но прошло всего пару лет, и она легко подцепила лягушатника, чтобы не пасть лицом в грязь. Скорее, мон шер, пиши об этом, а пока ты будешь это делать, Оливер направится к Флор, и я выберу для неё очень изощрённое наказание, – Мира хлопает в ладоши, словно безумная прыгает на одном месте, а я ужасаюсь. Она больная. Реально больная дура.