Новая королева выродков не отвечала. Кольцо, образовавшееся вокруг Мышки и Кузнечика, начало медленно смыкаться. Питер выпрямился и оскалил клыки. Он был готов защищать Мышку до последней капли крови, и она это чувствовала.

Шум, возникший на поле боя, вдруг заглушил и крики, и вой, и даже стрельбу. Громоподобный гул раздался где-то вдали и затих, вместе с ним затихло сражение. Больше всего гул этот походил на раскат труб, призывающих армию к атаке. И действительно, когда он прозвучал вновь — появилась армия. Армия стальных монстров хлынула вдруг к городским стенам. Обычная с виду скала будто бы извергала их из своего чрева, и казалось, что машинам нет конца.

Мышка явственно ощутила первую смерть. Когда один из выродков оказался на пути стального чудовища, в него одновременно вонзились три острые, как пики, лапы и тут же разорвали несчастного на части.

Машины двигались по четко заданной траектории, отрезая армию выродков от городских стен, не давая им захлестнуть город. Но при этом они не стремились перебить мутантов. Машины лишь оттесняли их от города, но каждого, кто попадался им на пути, ждала одна участь.

— Он нарушил свое обещание, Артур обманул нас, — произнесла королева с какой-то отрешенностью в голосе, — машины несут не жизнь, но смерть.

— Это не так, — ответил Питер, — машины защищают жителей города, они будут защищать и вас. Защищать и кормить. Все, что вам нужно сделать — отступить. Ваша глупая война уже проиграна. Больше никому не нужно умирать.

Ненависть исказила лицо королевы выродков, и она шагнула вперед, отдавая своим собратьям приказ — атаковать.

Тогда Мышка обратилась к ней своим внутренним голосом. Да, она многому научила выродков, но и они кое-чему сумели научить ее.

— Вы должны вернуться домой и принять ту помощь, которую дадут вам машины. Вы больше никогда не будете воевать.

Королева замерла. По ее лицу было видно, что внутри ее сейчас идет какая-то борьба. Затем она подняла на руки своего ребенка и, развернувшись, пошла прочь. Вслед за ней пошли остальные мутанты.

Война закончилась.

Питер сел на землю. Мышка стянула с себя одежды из змеиной кожи и села рядом. Огибая холм, на котором они расположились, мимо них шли мутанты, огромный живой океан, вдруг затихший после бури.

— Ты холодный, — сказала она, прижимаясь к Кузнечику.

— Это доспехи, я не виноват, — попытался оправдаться он, — папа переживал, что меня могут снова ранить.

— Мне очень жаль, что… — Мышка откуда-то знала, что случилось с доктором Бергом.

— Спасибо. — Питер обнял Мышку, в его голосе не было грусти. — Да, его надо похоронить, но до конца он не умер.

— Что?

— Это у нас, наверное, семейное…

— Питер, но что будет с ними? — Мышка кивнула на своих сородичей, идущих мимо города. — Я невольно заглянула в мысли Артура… эти машины, они ведь могут быть либо воинами, либо рабочими. Что же теперь? Они уничтожат мой народ?

— Не беспокойся. Все будет хорошо. Машины глупые, даже глупее, чем я. Им, чтобы что-то делать, нужна программа. У Артура было две программы — боевая и рабочая. Когда мой папа… когда с ним произошло это… он сам стал программой. Теперь он управляет машинами, и они сделают все, чтобы помочь твоему народу.

Джек-Джек зачерпнул ладонями кристально чистую воду из озера. Он поднес ее к лицу, чтобы умыться, и в тот же миг увидел отражение своей улыбки. Джек-Джек вздрогнул, и вода пролилась.

Он попытался осмотреться, но это оказалось абсолютно нереально. Пейзаж вокруг изменялся при каждом его движении. Стоило лишь моргнуть, как бескрайнее озеро, наполненное прозрачной водой, высохло и обратилось пустыней. Стоило сделать лишь шаг, и сухая почва под босыми ногами покрылась густой зеленой травой. Трава становилась больше и поднималась вверх, оборачиваясь золотистой рожью, а рожь становилась столь высокой и густой, что заслоняла собой весь мир. Сквозь это поле вела двухколейная дорога, извиваясь, она уходила вверх по холму, на котором стоял большой красивый дом. Внутри его жили люди. Джек-Джек знал, что ему не место среди них.

Может быть, это и рай, но рай не для него. Это рай для людей.

Он отвернулся.

Перед глазами предстал темный коридор. Это было то место, в котором он родился — огромный космический корабль, летящий сквозь пространство и несущий в своем чреве миллионы людей. Джек-Джек помнил, как он впервые увидел свет. Кажется, отец тогда сказал что-то вроде:

— Открой глаза. Открой их. Посмотри на меня.

Джек-Джек сделал так, как ему сказали. Первое, что он увидел — лицо отца. Это был мужчина, в чьих темных глазах читались усталость в сочетании с восторгом. Можно сказать, что он имел приятную внешность. Легкая белизна проседи в короткой щетине, небольшая залысина, правильные черты лица — в нем таилось что-то простое и при этом благородное.

— Модель реагирует на голосовые команды, — сказал отец куда-то в сторону, и Тень записала его слова, затем отец снова обратился к нему: — Меня зовут доктор Николай Зиммер, я твой создатель. Тебя зовут Джек. Джек, ты понимаешь, что я говорю?

— Да… — Первое слово далось ему легко, естественно и доставило какое-то подобие удовольствия. Казалось, он был создан, чтобы говорить.

— Как тебя зовут?

Этот вопрос показался ему глупым, но он все же решил ответить на него:

— Меня зовут Джек-Джек.

— Повтори.

— Джек-Джек.

Зиммер вновь обратился к Тени:

— Возможны сбои в логической цепи или системе распознавания речи, необходима диагностика. Возможно, имеется взаимосвязь с нарушением мимики.

— Что-то не так с моим лицом? — поинтересовался Джек-Джек.

— Ты улыбаешься, — пояснил Зиммер.

— Конечно, я улыбаюсь. Я рад тому, что я живой.

Кто знает, может быть, тогда эти слова испугали отца? Джек-Джек уже не мог вспомнить. Воспоминания первых сотен лет его жизни успели исказиться, потускнеть и почти исчезнуть. Слишком давно он к ним не обращался, слишком долго не сдувал с них пыль.

Может быть, отец и любил его. Иногда он даже называл Джек-Джека «совершенством». Тот был первой моделью андроида, которую нельзя отличить от человека. Все, что было создано до него, являлось лишь блеклой копией живых существ. Были созданы механические птицы, механические кошки, собаки, даже лошадь, и, конечно, пришел час попытаться создать человека. Зиммер много экспериментировал, пытаясь создать искусственную жизнь, и результаты его трудов, его творения, оставались с ним до самого конца. Предыдущие модели бродили по кораблю и выполняли простую работу — убирали, ремонтировали. Кто-то из них по утрам готовил доктору Зиммеру завтраки, кто-то заполнял за него лабораторные журналы. С Джек-Джеком Зиммер просто говорил. Когда отец не работал, он коротал вечера в компании Джек-Джека, расспрашивал того об ощущениях, о том, как он воспринимает мир вокруг себя. Изредка, после рюмочки-другой фруктового ликера, отец рассказывал ему о тяжелом прошлом человечества и о его прекрасном будущем. В глубине души Джек-Джек чувствовал, что эти беседы нужны лишь для того, чтобы изучить поведение андроида, но он хотел верить, что отец делает это еще и потому, что любит. Он считал себя особенным — другие были лишь тенями людей, так что Джек-Джек и называл их Тенями, а себя считал если не настоящим человеком, то его отражением.