В последнее время тошно становилось, как будто в лицо кто плюнул…

За своими размышлениями Ее Величество не сразу заметила, как изменилось выражение в миг посеревшего лица Его Величества. Зрачки его расширились, взгляд стал испуганным.

– Что? Что так смотришь? – прикрикнула она.

Тот да не тот вдруг увидел Его Величество лик жены – будто тень накатила, оскверняя лицо любимой…

– Клыки! – тихо ответил он, не отдавая отчета сказанному.

– Что? – взревела она, нервно передернувшись, невольно бросая взгляд в сторону зеркала. – Как смеешь оскорблять меня, меня! Свою душу! Прочь! Пошел прочь!

Но Его Величество уйти не смог. Он сделал шаг, другой, схватился за голову и с тихим стоном повалился на пол.

– Прости! Прости! – схватился за сердце, мелко затрясшись от страха. Губы его посинели. Он простонал едва слышно: – Врача! Пожалуйста!

Просьбу она больше прочитала по губам, чем услышала ушами. Вроде бы испустил он ужас в ее сторону, но всеми мыслями летело ее сознание к его боли.

– Врача! Срочно! Врача! – закричала Ее Величество, кинувшись к дверям, перепуганная больше, чем муж.

По дороге она успела краем глаза взглянуть на свое отражение. Маска, хоть и смазанная, была на месте. Но придуриваться он не умел. Значит, увидел ее настоящую.

Ко всем бедам только этого ей не хватало!

Дворец заходил ходуном, затопал сотнями ног, наполняясь испуганными криками.

– Врач скоро будет, – сообщила вбежавшая служанка, кидаясь к графину с водой. – Придворный врач в спальне вашего дяди, господина Упыреева! – проговорила она скороговоркой, испуганно проливая воду на полотенце и обтирая лоб Его Величества. – Ему совсем плохо, говорил с утра, будто летит в пропасть, холодно и голова кружиться, так что подняться не смог. Но, даст Бог, отойдет!

– Да что же это такое? – взорвалась Ее Величество и, взяв нежно мужа за руку, спросила слабым голосом: – Обождешь врача?

– Подожду, – ответил он, боясь пошевелить головой. Боль выходила откуда-то из сердца, передавая по буквам и отпечатываясь в сознании по буквам: «У—Б—О—Г Ч—Е—Л—О—В—Е—К, Е—С—Л—И П—Ь—Е—Т К—Р—О—В—Ь Б—Р—А—Т—А! У—М—Р—И В—А—М—П—И—Р! З—А—К—О—Н – Я—Д Д—Ъ—Я—В—О—Л—А!»

Войдя в сознание, послание смазалось и растворилось…

Прибежал напуганный до полусмерти врач, бросился прощупывать пульс, впрыскивая инъекцию в вену. За доктором в комнату вошли еще несколько придворных, ожидая приказаний.

– Ваше Величество, мы поднимем вас и перенесем на софу, – предупредил доктор, приготовляя место для больного. – Осторожно, осторожно! – придерживая его, покрикивал он на слуг. – Под голову подушку подложите! Как вы, Ваше Величество?

– Уже лучше, – слабым голосом проговорил он, зевая. От укола сразу накатила слабость, захотелось уснуть.

– Как произошло, как случилось? – нетерпеливо перебил его врач, прослушивая сердце и снимая показания давления.

– Что с ним? – испуганно спросила Ее Величество, которая стояла рядом со скрещенными на груди руками.

– Сердце, дорог…, Ваше Величество, – поправился доктор. – Сердце!

– Какое сердце? О чем это вы? – застыла Ее Величество, бледнея. – Откуда у него сердце?

Испугаться было от чего. У вампиров сердце сбой не давало. Это она, прикрученная намертво и к мужу, и к проклятой, определяла, кому и чем болеть. Если только предатели с другой стороны не обвинили ее во лжи, накладывая свои заклятия.

Неужели ее догадки стали явью?!

– Доктор, убедите меня, что вы правы!

– Ваше Величество, если бы вы послушали его сердце, вы бы, без сомнения, мне поверили! Пульс нарушен, давление скачет…

– Доктор… – слабым голосом проговорил Его Величество. Глаза его слипались. – Мне нужно… вам рассказать… – он умоляющим взглядом обратился к жене. – Милая, проси уйти… всех…

– Вон! Все вон! – закричала Его Величество, указывая рукой на дверь.

Доктор испуганно вскинулся, но Ее Величество жестом остановила его, провожая остальных взглядом.

– Закрой дверь, дура! – крикнула она замешкавшейся служанке.

Та вздрогнула и вылетела пулей, громко хлопнув дверью.

– Да, милый, расскажи все доктору! Он посвящен в тайны семьи, ты же знаешь, ему можно доверять, – попросила Ее Величество мягко.

Его Величество смешался, взглянув виновато на жену.

– Сначала я увидел… о, боже! На тебе… Нет, я не могу!

– Вы все должны рассказать! – потребовал доктор настойчиво.

– Это не передать словами… Тень на твоем лице! Страшную тень, а под ней лицо… клыки, ужас! Потом закололо сердце, и… и… слова в сознании…

– Какие слова? Какие? – нетерпеливо и тоскливо потребовала Ее Величество, сжимая его плечо и не давая уснуть.

Его Величество, все больше погружаясь в бессознательность, вдруг подумал, что совсем не знает свою жену, что не помнит ее лица таким, каким видел его сейчас. Боль и страх читал он в ее лице – и тень… его собственная тень пыталась ему улыбнуться с ее лица. Но он вдруг понял, что такую ее, слабую и напуганную, он любил ее еще больше, чем ту, какой она была всегда.

– Я не помню, – мучительно вспоминая, скрыл он послание. – Что-то про брата и кровь…

– Можно чуть подробнее, – попросила она, успокаиваясь. Если он слышал слова заклятия, оно должно было потерять силу.

– Я не помню! – устало сказал он, закрывая глаза.

Доктор и Ее Величество переглянулись.

– Правильно, душечка! Это провокация! Кто-то использует его, настраиваясь на частоту его мозга. Как точно угадали подлецы! Но, ваш Призыв оказался сильнее, – подтвердил он ее догадку. – Нужно обеспечить ему круглосуточную охрану. И непременно, непременно найдите чудовище! Чем быстрее, тем лучше для нас всех! Думаю, они попытаются встретиться с ним наедине…

– Я поняла вас доктор! – ответила Ее Величество твердо.

– Что поняла? Кого найти? – бессильно прошептал Его Величество, вопросительно глядя на обоих.

Ее Величество колебалась в нерешительности. А рассказать-то придется. Без его осмотрительности, им вряд ли удастся уберечь его от встречи. Предателем мог оказаться кто угодно, а находиться рядом с ним двадцать четыре часа в сутки у нее не получиться при желании. Только сам он мог обнаружить в себе внезапное притяжение к другим вампирам, которые надеялись склонить его на свою сторону.

Одно смущало, как у них получилось заставить его заглянуть под ее маску?!

Впрочем, и она не испытывала трудности, когда убивала в человеке всякую привязанность к определенным лицам. Просто протыкала ум несколькими фразами, отдавая приказ и усиливая болевой шок, и человек, или вампир переставали замечать не угодный ей объект, если он не участвовал в Призыве или наложении Проклятия, держа в руке благодатный огонь.