– Ой, смотри, Ирен уже готова и ждет нас.

Ирен действительно стояла в дверях, аккуратно держа перед собой сумку. Сердце Мэг сжалось от любви, она открыла дверь и направилась к женщине, которая ее вырастила.

В книжном магазине «Мистери» было тепло и уютно, как Мэг и помнила, – ее диккенсовское убежище от холодных зим юности. Когда она зашла, ее охватили многочисленные воспоминания, пробужденные знакомым ароматом новых и старых книг. В этом месте ее воображение уносилось прочь, и старый хозяин, давно умерший, разрешал Мэг часами сидеть в мягком кресле в дальнем углу магазина и читать. Здесь она представляла себя Малышкой Нелл из «Лавки древностей» или Малюткой Тимом[6], смотрящим сквозь разрисованное морозом стекло. Она была принцессой на драконе и азиатским воином на диком коне. Пыталась разгадывать загадки со своими любимыми детективами, терпела крушение на аэроплане в снежных горах и, задержав дыхание, наблюдала, как герои скрываются от племени людоедов в глубине джунглей Индонезии. И Мэг вдруг поразило, насколько сильно на нее повлияли эти истории, сформировали ее сегодняшнюю манеру письма.

У Роуз горел электрический камин, стулья были расставлены полукругом вокруг кресла, предназначенного для Мэг. Ирен, разумеется, направилась прямиком к кексам на столе. Дожидаясь, пока все соберутся, Мэг и Блейк прошлись вдоль полок и старых фотографий, висящих на стенах.

– Ой, смотри. Я помню тот день, – сказала Мэг, подходя к старой цветной фотографии детей, висящих на канате над ущельем. Она улыбнулась и ткнула пальцем в худую, угловатую девочку с мокрыми рыжими волосами. – Это было в четвертом классе, мы ходили в поход на водопады. А вот старый фургон мистера Тибодо, – вдруг заволновавшись, прошептала она.

– Красный «Фольксваген», – тихо ответил Блейк. Они переглянулись.

– Мистер Тиббо? – переспросила Мэг, не сводя взгляда с Роуз, которая передвигала стулья и приветствовала членов своего книжного клуба. – Как мистер Тиббо мог быть связан с Шерри? К тому же фотография была сделана задолго до убийства. И как же тот красный фургон возле дома Райана Миллара?

– Фотография дома Милларов была сделана через два года после убийства Шерри. Плюс ко всему, как ты говорила, замеченный свидетелем фургон мог принадлежать туристам. Без номеров нельзя сказать ничего конкретного.

Блейк нахмурился, внимательнее рассмотрев фотографию. Его взгляд устремился вдаль.

– Блейк, о чем думаешь?

– Ни о чем. Пустяки. – Он отвернулся.

Мэг стало не по себе. Блейка явно обеспокоило что-то увиденное на фотографии. Но прежде чем она успела настоять, подбежала Роуз.

– Кажется, все в сборе.

Она почему-то выглядела взволнованной, на щеках играл странный румянец.

– Что-то не так? – спросила Мэг, глядя на Блейка, наклонившегося, чтобы подробнее рассмотреть фотографию с фургоном мистера Тиббо.

– Нет-нет. Просто… – Она неосознанно схватилась за жемчужное ожерелье. – Генри должен был привезти сегодня Лори-Бэт. Она никогда не пропускает встречи. Но Генри пропал.

– Пропал?

– Ну не сказать чтобы прямо пропал. Но, Мэг… Я не должна тебя этим тревожить. Пойдем. Все уже готовы, ждут тебя.

Но Мэг осталась на месте, вспомнив о связи Лори-Бэт с Салли Брейден.

– Нет, Роуз, пожалуйста, расскажи мне.

Роуз глубоко вздохнула.

– Похоже, просто небольшая семейная ссора. Все волнуются в ожидании ребенка, а прошлой ночью Генри ночевал в мотеле. Теперь Лори-Бэт не может его найти. Думаю, все будет нормально. – Она улыбнулась, но улыбка выглядела натянутой. – В браке иногда случаются такие вещи. А теперь давай я тебя представлю.

Встреча прошла хорошо. Мэг говорила на автомате, радуясь, что успела провести столько встреч и чтений по поводу выхода «Незабытых грехов» – ее разум был занят совсем другими мыслями.

Но когда они перешли к вопросам, земля задрожала. С полок начали падать книги, на столе затряслись чашки.

Блейк, сидевший на стуле чуть в стороне, вскочил на ноги.

– Все наружу! – крикнул он, хватая за руку Мэг, а потом Ирен. Стеллаж с книгами с грохотом повалился на пол. Блейк торопил всех выйти из помещения.

К тому времени, как они все стояли на тротуаре, прижимаясь друг к другу на осеннем ветру, люди из других магазинов тоже высыпали на улицу и удивленно осматривались, – толчки прекратились. Вдалеке завыла сирена, загудела автомобильная сигнализация. Пока они ждали, пытаясь убедиться, что все безопасно и можно идти внутрь, Блейк смотрел в телефоне информацию о землетрясении, а остальные кружили вокруг Мэг, пользуясь возможностью лично засыпать ее вопросами о книге, о ее писательских привычках и способах вести расследование.

– Ты не слишком похожа на свое официальное фото, милая, – сказала женщина лет семидесяти. – При личном общении ты куда более дружелюбная.

Мэг рассмеялась. Ветер бросил волосы на лицо, она убрала их в сторону.

– Я и сама чувствую себя совсем другим человеком, чем на этом фото, – улыбнулась Мэг.

– Мы все слышали, что ты пишешь книгу об убийстве сестры, – добавила ее собеседница. – Личную историю напишешь в том же формате, что и предыдущие?

– Такова задумка.

– Не все рады, что ты снова возвращаешься к тем ужасным воспоминаниям, – сказала другая читательница, уже не таким дружеским тоном, как первая. – Это может сделать Шелтер-Бэй плохую репутацию.

– По моему опыту, известность за счет книг о невымышленных преступлениях, как ни странно, идет только на пользу. И приносит облегчение всем участникам.

– А вы не боитесь? – спросила другая гостья. – Что один из злодеев придет за вами, когда выберется из тюрьмы?

– Пожалуй, эти опасения всегда преследуют авторов невымышленных детективов, но, как всегда говорит моя наставница Дэй Ригби, ты сам выбираешь, бояться или нет. Это как плавать в море с акулами. Ты знаешь, что они там есть, но сам решаешь, пойдешь ли в воду или страх тебя остановит. Разумеется, нужно принимать меры предосторожности, не плавать в явно опасных местах, но это не должно быть помехой на пути к цели или к другому берегу.

– Мэг, вы верите во зло? В существование потусторонних сил?

– Вы имеете в виду дьявола?

– Да. Или сущности, которые могут вселяться в людей. Превращать их в монстров.

– Интересный вопрос. В целом я придерживаюсь юнгианской точки зрения, что мы сами создаем монстров, чтобы перенести на них зло, которое потенциально живет в каждом из нас, и мы зовем этого монстра, или дьявола, или зверя, чтобы рассмотреть его объективно и не видеть в собственных глазах при взгляде в зеркало.