– С Фальком ты достаточно хорошо знакома, чтобы быть на «ты», но недостаточно, чтобы знать его адрес.

– В Траттене не его, родительский. Но адрес наверняка знает инор Вайнер, они давно и плодотворно сотрудничают. Правда, в этом месяце я немного подпортила Кристиану коммерцию и сэкономила гарнизону приличную сумму за зелья.

В ее голосе звучала законная гордость, вполне оправданная: Вайнер нахваливал нечаянную помощницу и говорил, что талант есть, целительская интуиция – тоже, а еще есть желание учиться и помогать.

– Думаю, инор Вайнер не откажется подсказать адрес Кристиана. Мне, разумеется.

Почему-то эта идея мне не понравилась. Мало ли что подумает Вайнер, когда Фридерика обратится с подобной просьбой.

– Моей жене адреса посторонних иноров не нужны, – запротестовал я.

– Тебе инор Вайнер может не сказать. А мы же собираемся к Кристиану в гости?

– Мы?

– Мы, – твердо ответила она. – Во-первых, все это касается непосредственно меня. А во-вторых, я не уверена, что после общения наедине с тобой Кристиану не понадобится помощь целителя.

Допускать, чтобы Фридерика влезла в расследование, нельзя. Если Фальк решит, что ее деятельность представляет опасность для его жизни, он может не ограничиться трусливым бегством, а доказать свою лояльность преступнику, сдав беззащитную девушку. Ее нужно было срочно отговаривать, поэтому я проникновенно спросил:

– Фридерика, ты мне доверяешь?

– Ни капельки, – честно ответила она.

Гюнтер столь упорно уводил разговор в сторону от расследования, что я заподозрила: он что-то знает кроме уже известного мне. Но делиться не торопился, возможно, потому что на вопрос, доверяю ли ему, я ответила отрицательно. Правда, уверена, скажи я «да», он тоже ничего не открыл бы, заявив, что тогда я не должна расспрашивать и все это для моей пользы. Знаем, с Кристианом проходили. Как ни странно, за Кристиана я продолжала беспокоиться, особенно после желания Гюнтера сходить к нему в гости без меня. Если уж на то пошло, приличные семейные пары в гости ходят только вместе. Тут я подумала, что, во-первых, приличные семейные пары не ходят в гости по ночам, а во-вторых, вряд ли нас можно считать приличной супружеской парой…

Больше в центре подобных роз мы не нашли, но решили пройтись еще раз, обращая пристальное внимание на дома без охранных заклинаний. На мой взгляд, это было чревато: как бы на нас самих не обратил пристальное внимание местный Сыск. Интерес к неохраняемым домам может трактоваться неоднозначно. Докажи потом, что интересовались исключительно цветами. То, что розы непростые, видит только Гюнтер, моего Дара уже не хватает, хотя он не такой уж и маленький. Возможно, конечно, не хватает не Дара, а умений, но и в этом случае в местном Сыске таким специалистам точно неоткуда взяться.

Ходили мы до позднего вечера, только один раз прервавшись на ужин, и Гюнтер предложил возвращаться. Сделал он это как-то так, что я сразу вспомнила, что мы теперь женаты, кровать в комнате одна, а спать на полу ему не нравится.

– А давай еще поищем? – с энтузиазмом предложила я. – Ночной Траттен очень красив.

– В ночном Траттене так темно, что мы вряд ли что увидим, – усмехнулся Гюнтер. – Фонари стоят только на центральных улицах, а на остальных, если не подсвечивать себе огоньками, единственное, чем можно заниматься, – целоваться в укромных уголках, а то и прямо на улице, все равно никто не увидит. Действительно, почему бы еще не погулять.

И так посмотрел, что я тут же сказала:

– Действительно, уже почти стемнело, можно заняться розами под окном.

– Конечно, – сразу же подтвердил он.

Как-то так подтвердил, что я сразу подумала, что целоваться можно не только на улице, но и в его комнате. В комнате даже намного удобнее. Для него, конечно. Богиня, куда ни посмотри – везде одно и то же. С другой стороны, если удастся справиться с розами, то я смогу вернуться к себе в комнату, поскольку у Гюнтера не будет причины меня удерживать.

Эти мысли приободрили, и возвращение в гарнизон прошло для меня не столь мрачно. Дежурный на проходной немного повозмущался, что мы так поздно, но когда Гюнтер веско сказал: «Выполняли приказ полковника Циммермана», сразу замолчал и впустил. В целительском корпусе стояла тишина. Неурочных пациентов не было, а Вайнер, как я успела заметить, пользовался любой свободной минутой, чтобы поспать, иной раз даже днем. Поскольку его помощь могла потребоваться в любое время суток, такое поведение было оправдано. Но сейчас я бы предпочла, чтобы он нас встретил, а если не он, то хотя бы Брун. Брун даже как-то надежнее: от него сложнее избавиться. Я огляделась, но у целительской не заметила никого из офицеров. Наверное, известие о нашем браке нанесло сокрушительный удар по их завоевательным планам.

Ведро мы взяли в приемной, там же набрали воды.

– Вскипячу на месте, – решил Гюнтер. – При необходимости вскипячу еще пару ведер.

– А как же след магии?

– Мы не магией зальем, а кипятком. Как его грели, никто не будет разбираться. А розы погибнут от естественных причин. Неустановленных.

Если погибнут. При взгляде на эти воинственно торчащие ветки возникло обоснованное подозрение, что неизвестно, кто выйдет победителем из схватки. Уж очень уверенным выглядел противник. Почему-то страх не проходил, напротив – усиливался и пытался перейти в панику. Мне показалось, что Гюнтер тоже немного засомневался в исходе, но говорить ничего не стал, поставил ведро около куста, и почти сразу вода забурлила.

– Отойди подальше. Мне за спину.

В другое время я бы возмутилась и тону, и словам, но сейчас постаралась точно следовать указаниям мужа: встала так, чтобы между мной и розами был он. Гюнтер взял ведро и аккуратно, но быстро вылил на куст. Миг ничего не происходило, а потом над кустом в дымке водяного пара появился фантомный розовый бутон, совсем не фантомно клацнувший зубами, внезапно появившимися в сердцевине, и устремился к нам с такой скоростью, что у меня появилась уверенность, что овдовею я прямо сейчас, но вдовой долго не проживу. Так, секунды две-три.

Но на пути хищного цветка появился щит, куполом закрывший меня и мужа. Бутон ткнулся в него, ощутимо прогнув, побесновался пару секунд, вернулся к кусту, смял оставленное ведро в лепешку и ввинтился с ним куда-то к корням. Победил, забрал трофей и сейчас наверняка его нагло жрет, чтобы нарастить еще больше шипов, усиленных металлом. Показалось, что слышу довольное чавканье. Бутон больше не появлялся, но Гюнтер продолжал держать щит.

– Что это было? – подрагивающим голосом спросила я.

И подошла поближе к мужу: в случае чего купол меньшего размера держать проще и магии он потребляет меньше.

– Орк его знает. Куст использует защиту здания на полную. Отрубить бы, но, боюсь, это пока не сильно повлияет, поскольку эта гадость создала запасы, размер которых оценить сложно.